Боб
Шрифт:
- Она уже на закате…
- В мире людей ветер времени гонит суденышки бытия намного быстрее, чем в Агории, – ответил Джарк. – Как только Мэт переселилась на Землю, ее жизнь полетела стремительней. Таковы законы единства и несоответствия.
- Мама меня совсем не помнит?
- Нет… Прости. Ни Боба, ни тебя. Ни своей любви к вам.
- Расскажешь? Ты, наверняка, знаешь, почему так вышло. Ведь Джарк – это не матерчатый песик. Это нечто большее?
- Я не могу…
- Боба нет. Я должна унаследовать
- Ну, ладно, слушай. Хотя отец не давал мне и на этот счет никаких указаний…
Ровно двадцать пять земных лет назад Боб появился на пороге у Мэт, сжимая в руке охапку полевого разнотравья с торчащими шариками желтых цветков. Вот так, без предупреждения. Он нашел ее.
Сначала их сердца запели, а потом заплакали. Плачь перешел в нервный хохот, который завершился безудержным рыданием.
Однако на лицах этой пары не видевшейся так долго – с того самого момента, когда она оставила ему последнюю записку, а он загремел в агорианский госпиталь с крошевой горячкой, после чего еще сколько-то времени провалялся по реабилитационным центрам – не промелькнуло и следа переживаемых эмоций.
Они изменились. Особенно, она. Но сердцам нельзя было запретить исполнять гимны безвозвратно потерянному, но оставшемуся навечно чувству – их любви.
- Я так и знала, что ты все-таки разыщешь меня, – робко положила голову на его плечо Мэт.
- Я никогда и не терял тебя, – его рука бережно провела по ее аккуратно прибранным волосам.
- Как моя… дочь?..
– слова дались ей с огромным трудом.
- Хорошо, – улыбнулся Боб. – Боевая девчушка.
- Я ее увижу? Когда-нибудь…
Боб покачал головой и виновато опустил голову.
- Я все понимаю, – стараясь не разрыдаться, кивнула она и прикрыла лицо руками. – Так лучше для всех нас.
- Ты… замужем?.. Была?.. Семья… – давился фразами Боб.
- Бессовестный! – вспыхнули щеки Мэт. – Я верна вам! Тебе и Кате!
- Прости, – прошептал Боб и оттер тыльной стороной ладони слезу на ее щеке.
- А это что? – Мэт показала на что-то выпирающее из наружного кармана его пиджака.
- Это? – Боб вытащил из кармана щурящегося на свету песика. – Узнаешь?
- Булька! – обрадовалась она. – Ты его что, оживил? Ну, ты волшебник!
- Ага, – смущенно улыбнулся Боб.
– Теперь его зовут Джарк. Чуть-чуть твоей ДНК, капля моего духа и он теперь достает меня своими разговорами о наших родственных связях, ха-ха-ха! – развеселился Боб.
Мэт тоже не удержалась и засмеялась:
- Он что, получается, наш сын?
- Получается, что да.
- А я что тебе говорил? – обрадовался Джарк. – Мама! Здравствуй, родимая!
После той встречи Боб предпринял самые тщательные меры к тому, чтобы никто и никогда не смог найти ее среди остальных смертных. Он уже чувствовал, что Шо готовит
Спрятав Мэт в неприметном городке, Боб, прежде всего, поклялся себе никогда не приближаться к ее жилищу, после чего очистил все подвалы и чердаки своего подсознания от мыслей о любимой, дабы не дать услышать потаенные мысли даже мухе.
Мэт тоже прошла процедуру мнемо-стирилизации. Теперь для нее перестали существовать и Боб, и Ката…
Впоследствии Боб продолжал сохранять табу на любые беседы о землянке. А Джарк, на правах ближайшего родственника академика, фамильный секрет хранил строго и про мать не намекал даже самой Катарине.
- Получается, что с того момента он никогда не искал Мэт, потому, что сам ее и спрятал?
Джарк кивнул.
- А я, действительно, наполовину земная женщина?
Песик кивнул второй раз.
Катарина сильно запрокинула голову, не давая слезам скатываться по щекам, и совсем по-детски швыркнула носом.
Женщина встрепенулась и, увидев напротив расстроенную девушку, не без усилий поднялась со своего места и, достав носовой платок, подошла к Кате:
- Вытри глаза, доченька.
Катарина изобразила подобие улыбки и приняла платок:
- Спасибо…
- Пора, – тихо боднулся в кармане Джарк.
Как-будто услышав его, где-то рядом стали гулко «бить» большие уличные часы.
- Спасибо… За всё…
- Пожалуйста, доченька, – ласково улыбнулась женщина.
- Прощайте. Мама… - одними губами прошептала Катарина и стремительно заспешила прочь.
ЭПИЛОГ
- Папа, ты наловил рыбы? Мама спрашивает.
- Сынок! Принеси-ка лучше свежей океанской водички.
- А мама говорит, что ее пить очень вредно. Можно умереть.
- Если папа не будет ее пить, то он умрет еще быстрее.
- Ну? Что маме-то сказать? Рыбы наловил?
- Скажи, что папа сейчас досмотрит новости…
Экран загородили необъятные бедра, покрытые легким, практически воздушным парео. Владелица пышных форм, сложив руки на кокосоразмерных грудях, недовольно поджала губы.
- Значит новости? Хорошо! Сынок, скажи папе спасибо, за то, что на ужин у нас будут международные новости, а на завтрак прогноз погоды…
- Окей! – сдался муж. – Чуть что, сразу: «Сынок, скажи спасибо папе! Скажи спасибо папе!».
Мужчина вышел на порог своей хижины и с удовольствием потянулся, любуясь группой стройных пальм неподалеку.
- Сынок? А пойдем на рынок прогуляемся? За рыбой. Ну, ее, эту рыбалку.
Выбежавший следом, смуглый мальчуган, лет семи поймал отца за руку.
- Пап, а Лорио говорит, что на соседнем атолле вчера все деревья в инее были!
- Кто такой Лорио?
- Мой друг. Ну? Это правда?