Бобби фишер идет на войну
Шрифт:
Конечно, Спасский научился контролировать свои эмоции и подавлять любое проявление чувств, хотя в ранние годы он после турниров часто болел, сваливаясь с воспалением миндалин и высокой температурой. Позже, когда немецкий гроссмейстер и психолог Хельмут Пфлегер на турнире в Мюнхене измерил уровень стресса (кровяное давление и т.д.) у гроссмейстеров, то обнаружил, что Спасский оказался самым спокойным. Спокойствие было очень ценным качеством: любой чемпион подвергался испытанию на психологическую прочность манерой игры Фишера, пробивавшегося к финальному матчу на первенство мира.
ГЛАВА 7
В РЕЙКЬЯВИК НАПРОЛОМ
Что касается борьбы за звание чемпиона мира,
В цикле мирового чемпионата, состоявшем из зонального, межзонального и претендентского этапов, Соединённые Штаты, как и СССР, считались отдельной зоной. Американский чемпионат являлся зональным турниром США, и, согласно правилам, в следующий этап выходили три его победителя. Однако несколько лет подряд Фишер бойкотировал чемпионаты США. Его недовольство было вызвано слишком короткой дистанцией — всего лишь одиннадцать раундов, поэтому игрок, потерявший форму на один-два дня, мог легко выбыть из дальнейшей борьбы. Организаторы были категоричны — они не могут позволить себе более длительного турнира, так что в 1969 году Фишера снова в нем не было. В межзональный этап вышли трое: Уильям Аддисон, Сэмюэль Решевский и Пал Бенко.
В то время Фишер уже восемнадцать месяцев не выступал в соревнованиях, и многие считали, что он не вернется. Но тут, ко всеобщему удивлению, он согласился принять участие в матче «Советский Союз против остального мира», проходившем в 1970 году в Белграде. К ещё большему изумлению, когда датский гроссмейстер Бент Ларсен потребовал себе первую доску, справедливо указав на то, что за два последних года он достиг лучших турнирных результатов, Фишер уступил и согласился играть на второй. Это означало, что он, Фишер, будет играть с Петросяном, а не со Спасским.
Однако, несмотря на добровольную уступку, Фишер был разозлён. Зная, как он умеет срывать свою злость на организаторах, пресса следила за каждым его шагом. Советский гроссмейстер Марк Тайманов говорит, что репортажи белградского радио были похожи на военные сводки: «Фишер покидает комнату», «Фишер заказал обед в ресторане». Однако настроение американца вскоре улучшилось; невзирая на недостаток практики, он победил Петросяна в первых двух раундах и сыграл вничью в двух последних. Между тем Спасский и Ларсен выиграли по одной партии (победа Спасского стала знаменитой: он одержал ее в 17 ходов, и это одна из самых быстрых побед в его карьере). Советский Союз выиграл матч с разницей всего в одно-единственное очко.
В сентябре 1970 года Фишер и Спасский встретились на шахматной олимпиаде в западногерманском городе Зигене. Для обоих игроков это оказалось серьёзнейшим испытанием. Перед схваткой Спасский напряжённо курил сигарету за сигаретой. Посмотреть на партию в зале собрались сотни людей, хотя Фишер лично проверил, чтобы стол отодвинули на несколько метров от зрителей.
Те, кому посчастливилось разглядеть происходящее на доске, не были разочарованы: партия оказалась поистине изумительной. Фишер играл чёрными, но быстро достиг равенства в одном из своих любимых дебютов, защите Грюнфельда, и, как обычно в этом дебюте, нацелился на центр белых. Американец установил коня на безопасное поле c4, где тот был защищён и доминировал над окружающими полями доски. Однако Фишер недооценил атаку Спасского на другом фланге силами ладьи, коня и ферзя. Победная комбинация была на редкость элегантной: неожиданная жертва ладьи, за которой последовало взятие ферзя Фишера. Шахматный корреспондент « Times» похвалил Спасского за «игру в стиле подлинного чемпиона мира».
Когда после пяти часов игры и 39 ходов Спасский победил, советский посол в Западной Германии Семён Царапкин на радостях его расцеловал. Спасскому повезло: по словам тогдашнего западногерманского канцлера Вилли Брандта, Царапкина прозвали «клешнями».
Позднее Спасский сказал в интервью, что перед партией с Фишером ему удалось вызвать в себе «тот особый подъем, без которого немыслимы высокие достижения. Возможно, этому невольно способствовал сам Фишер. Мне всегда приятно с ним играть». Он отметил, что считает Фишера своим наиболее вероятным преемником и относится к нему с уважением, как к человеку, страстно любящему шахматы, для которого шахматы — это всё. Выразив симпатию Фишеру, он назвал его «очень одиноким. В этом одна из его трагедий...».
Итак, Фишер вернулся, и за этим последовала серия впечатляющих турнирных результатов; казалось, с каждой партией он становится всё сильнее. Когда Фишер вновь достиг своей лучшей формы, с точки зрения простого шахматного любителя казалось настоящей катастрофой, что деструктивный американец сам лишил себя возможности участвовать в цикле чемпионата мира. Однако на помощь пришёл ангел-хранитель Фишера — Эд Эдмондсон.
Полковник Эдмондсон выглядел типичным американцем: квадратные челюсти, прямая осанка, крепкое телосложение. Он появился в шахматном мире на закате своей карьеры в американских военно-воздушных силах, будучи редактором журнала «Navigator». Шахматная федерация США пребывала в хаосе, когда в 1967 году Эдмондсон стал её исполнительным директором. Руководимая из захудалого нью-йоркского офиса в Гринвич-Виллидже, федерация была малочисленной и практически не имела денег. Он встряхнул это сонное царство, начав выискивать средства, создавая новую членскую базу и сменив штаб-квартиру.
Годами энергичный директор Шахматной федерации США действовал как бесплатный агент Фишера, стоя между шахматистом и потенциальными последствиями его эксцентричного поведении. Теперь полковник и Пал Бенко вынашивали план. Правила и раньше приспосабливались к требованиям Фишера — пришло время сделать это снова. Если ФИДЕ и другие участники зонального чемпионата США согласятся, Бенко передаст своё место в межзональном турнире Фишеру. Некоторые репортёры считали, что идея принадлежит Эдмондсону; Бенко говорит, что на самом деле инициатива исходила от него: он был уверен, что только Фишер имеет реальные шансы на титул. Возможность уступки своего места одним из трёх американских участников межзонального турнира обсуждалась в шахматном мире ещё с олимпиады в Зигене. Так или иначе, Эдмондсон убедил ФИДЕ принять такую сделку. От Шахматной федерации США Бенко получил вознаграждение в размере двух тысяч долларов. Место Фишера в чемпионате мира было куплено, и куплено дёшево, учитывая возможные прибыли.
Радость Фишера была умеренной; как обычно, в последний момент он выразил недовольство предложенными суммами. Его угроза не выступать в межзональном турнире заставила полковника Эдмондсона обратиться к Фишеру с умоляющим письмом:
Больше всего на свете я хочу помочь тебе стать чемпионом мира — но я смогу сделать это, только если мы будем плотно сотрудничать и доверять друг другу. Я настоятельно прошу тебя участвовать в межзональном и верить, что на каждом этапе твоего восхождения к вершине я буду отстаивать для тебя самые лучшие игровые и финансовые условия.
Я надеюсь, что ты согласишься с этим, и прошу ещё раз всё подтвердить.
Гонорары:
Межзональный турнир – $4000
Матч претендентов, четвертьфинал – $3000
Матч претендентов, полуфинал – $3000
Матч претендентов, финал – $4000
Матч на первенство мира – $5000
Общая сумма гонораров – $19 000