Бобрик
Шрифт:
Облупившийся деревянный шкаф с единственной сохранившейся стеклянной дверцей, ранее служивший в чьей-то квартире стенкой для складирования сервизов, скромно стоял у стены. На полках лежали зимние перчатки, старые куртки, несколько пар лыжных ботинок, картонные плакаты, немного канцелярии, скакалка без одной ручки и шахматная доска.
Тренажёры здесь были примитивные, самодельные или украденные: шесть штук железных гантелей, штанга с металлическими дисками, старый гимнастический козёл, пара турников и лесенка, надёжно прикрученная к стене. Обрывки газет и страницы журналов
В центре зала стоял Бобрик, высокий 18-летний парень, одетый в двухполосную спортивную форму синего цвета. Штаны свободно висели на бёдрах, а кофта сидела на плечах в обтяжку. Недавно подстриженные тёмные волосы тянулись кверху и стояли практически неподвижно.
– Поздравляю всех с успешным переходом на новую ступень образования, – он старался говорить уверенно, но по привычке делал голос тише перед произношением «р». Из-за этого его интонация казалась слишком резкой, хотя парень не пытался добиться такого эффекта. От картавости он давно избавился благодаря силе воли и ненависти к походам в кабинет логопеда, но всё равно боялся сделать ошибку и выглядеть нелепо перед младшими ребятишками.
– Спешу напомнить, – продолжил он, скрестив руки, – Что за галстук здесь очки не начисляют.
Маленький рыжий пятиклассник, стоящий у стены, засуетился и попытался быстро развязать красный узелок, но только сильнее его затянул. Все уставились на него, отчего на его щеках выступил стыдливый румянец. В окружающей тишине был слышен только гул труб и прерывистое дыхание мальчика.
– Да какой из тебя пионер, – Бобрик схватил из шкафа ножницы и подошёл к расстрелявшему школьнику, стоящие рядом расступились. – Ты же чёрт безрукий!
***
Тем временем красная шестёрка медленно выезжала из небольшого дворика, чуть задевая колесом бордюр, покрашенный извёсткой на субботнике в начале августа.
– Нормально, выезжай на главную, там легче будет, – расслабленно произнёс усатый мужчина в бордовом свитере, сидящий на переднем пассажирском сиденьи. Ему было около сорока пяти, он работал в котельной, а в свободное время навещал группировку, во главе которой стоял его друг, вернувшийся из тюрьмы пять лет назад. Ему нравилось, что молодёжь не сидит без дела, а занимается спортом и учится, как нужно заниматься мужскими делами.
Он высунулся из открытого окна, чтобы проверить, не поцарапался ли корпус его автомобиля, и, убедившись, что всё в порядке, достал сигарету. На нём была толстая бежевая кепка, из-под которой вылезала каштанового цвета чёлка.
– Пристегнуться забыл, – спохватился светловолосый подросток, сидящий за рулём.
– Это необязательно, – донёсся сзади ещё один голос. Поперёк задних сидений развалился курносый парень, выглядящий чуть старше водителя. Ему только недавно исполнилось двадцать, но он чувствовал себя гораздо важнее и старше, поэтому пытался вести себя и говорить соответствующе. Поверх пушистых русых волос была завязана сложенная в ленту красная бандана. Он закинул разутые ноги так, чтоб они упирались в противоположное открытое окно. Одна его штанина была порвана
– Застегнёшь, если дежурный пункт будем проезжать, – усатый мужчина высунул тлеющую сигарету в окно. – Мы с Щукой предупредим, не боись.
Парнишка кивнул и продолжил сосредоточенно смотреть вперёд, вжимаясь в руль обеими руками. Нога на педали немного дрожала в колене.
***
– Зачёт по отжиманиям начинается прямо сейчас, – Бобрик расхаживал между тренажёрами, цепляясь за них руками, – Каждый должен выполнить по пятьдесят штук. Последний получает наказание, – он сразу же посмотрел на рыжего мальчишку, у которого теперь отсутствовал галстук. – Когда Горын с Щукой вернутся, тогда и решим, что будет делать провинившийся.
– А можно вопрос? – подал голос высокий, смуглый мальчик, перешедший сегодня в седьмой класс. Его брюки заканчивались где-то возле щиколоток и сильно обтягивали икры: честнее было бы сказать, что сейчас они были больше похожи на бриджи, чем на брюки.
– Валяй, – Бобрик попытался скрыть своё раздражение, отвернувшись и махнув рукой. Ему хотелось побыстрее всех чем-нибудь занять, чтобы уйти читать журнал.
– А почему мы всегда делаем только отжимания да подтягивания? – ломающийся голос семиклассника звучал так серьёзно, как будто он выступал на коммунистическом съезде. – А как же приседания? Ноги разве не важны для хорошей физической подготовки?
– Ха-ха! – не удержался, стоящий по центру Бобрик. – Под штанами мышц не видно, да и кулак надёжнее пятки.
Все школьники переглянулись и синхронно кивнули.
– А вы сами-то можете пятьдесят раз отжаться? – смуглый парнишка, не дрогнув, задал ещё один вопрос. – Без перерывов.
– Да хоть на одной руке! – пожал плечами тот, разминая плечи. Бобрик расстегнул молнию и отбросил спортивную кофту в сторону. Все замерли в ожидании, заворожённо наблюдая, как он заправляет майку в штаны и опускается на линолеум.
***
– Вкусненького бы чего-нибудь сейчас, – мечтательно вздохнул Горын низким голосом, скидывая в окно очередной тлеющий бычок. – Давай на рынок.
Юноша уверенно повернул руль, смотря вперёд и не моргая.
– Чё делает, а? – мужчина несколько раз сверкнул зажигалкой и убрал её в карман. Его густые брови весело приподнялись.
– Хороший из тебя учитель, – подал голос Щука, закинувший руки за голову, он так же вальяжно лежал на задних сидениях. – Считай, весь район водить научил.
– Только самых способных, за инвалидов даже не берусь, – он посмеялся, обнажив ряд ровных зубов с рыжеватым налётом у дёсен, и обернулся назад. – Ты был исключением.
– Плоскостопие – не такая уж страшная инвалидность, – возразил тот, смотря в окно.
Мелькали светлые панельные многоэтажки, кое-где с балконов свисали верёвки с развешенным бельём. Ткань трепыхалась от порывов ветра, готовилась сорваться и улететь, но в последний момент принимала решение остаться и безвольно свисала под прищепкой. Окна квартир были прикрыты занавесками, иногда можно было увидеть на подоконниках цветочные горшки и мордочки любопытных котов.