Бочка порядка, ложка хаоса. Умирающие миры
Шрифт:
– Хм, - вяло улыбнулся Максим.
– Я что-то такое всегда подозревал. Просто. Это не только тетка. Все. И это унизительно.
– Унизительно?
– удивился Кьен.
Как это унизительно? Парень ведь жил в совершенно другом мире. Он не должен пока понимать, что именно унижает в действиях Айры. Или?
– Воспоминания полностью твои!
Кьен хлопнул ладонью по колену и качнулся на стуле.
– Наверное, - не стал спорить Максим.
– Отлично, не говори ей. Будет очень весело наблюдать.
– За кем наблюдать?
– уточнил
– За моей дочерью. А еще можно издеваться над ней же, делая вид, что не знаешь, как действовать в той или иной ситуации.
– Хм. Неплохая идея. Только папа поймет. Он всегда знает, если я вру или притворяюсь.
– А папа завтра уезжает. Ненадолго, но время развлечься у тебя будет.
Выражение лица внука буквально говорило, что Кьен очень странный дед. Обычно дедушки учат уважать старших, а тут...
– Она заслуживает, - добавил Кьен.
– Такого мужа выгнала. Она целиком его мизинца не стоит. Наверное, понимала это, потому и изводила. Айре нравится казаться совершенством. А добиться этого проще, если все вокруг менее совершенны. Почему она такой выросла?
– Баловать не надо было, - вспомнил Максим слова отца.
– Возможно, - не стал спорить Кьен, уверенный, что девочек, девушек и женщин как раз баловать нужно.
– А почему от вас Эста сбежала?
– Эста? О, это та девочка, которая воровала мои сапоги и хотела выращивать в них цветы. Может, ей стыдно?
Парень только глазами похлопал. С ответом он так и не нашелся. Зато настроение явно улучшилось.
– Ладно, готовься. Завтра начнем учиться.
глава 9
Здравствуй, мир!
Заточение Максима во дворце закончилось неожиданно. Просто пришел Кьен, велел одеться потеплее и куда-то повел садами и закоулками.
К удивлению Максима, вышли к больнице, в которой лечили Тайрин. Дедушка переговорил с хмурым мужиком стоявшим у маленькой дверцы, видимо, черного хода в больницу и повел внука дальше. По темному низкому коридору, потом вверх по неожиданно широкой и светлой лестнице. А потом они вышли в еще один коридор и Максим увидел Эсту и Матиля, сидевших на корточках, опершись спинами о стену и о чем-то тихонько разговаривали.
– Хм-хм, - задумчиво сказал Кьен.
Парочка вскочила на ноги и уставилась на него. Причем, Эста покраснела. Покраснела! Максим был уверен, что она вообще этого не умеет. Может, она в деда влюблена? Отсюда и цветы в сапогах - изъявление детской привязанности. С этих девчонок станется.
А может, это заточение плохо влияет на кое чьи мозги.
Максим потряс головой, поздоровался и пошел к Тайрин.
Она сидела на постели и что-то читала. Бледная до прозрачности, но хотя бы в сознании.
– Тай...
– парень сам не знал, что хочет сказать. В голову лезла какая-то ерунда. Но даже ее озвучить не дали.
Следом за Максимом в палату вошел дедушка.
– О,
Улыбался он, как продавец на Привозе, пытающийся всунуть в пакет вместе с хорошими апельсинами несколько начавших гнить. Максим удивленно на него вытаращился. Дедушка решил не оставлять внука наедине с девушками?
– Ох, - печально вздохнул Кьен, как о бездарно прожитой молодости.
– Не люблю огорчать девушек, но мне придется забрать на некоторое время этого юношу и отправиться с ним путешествовать.
А парней он, значит, огорчать любит?
Максим, если честно, начал уже планы с участием Тайрин строить. И ту на тебе, путешествие.
– Подождать путешествие не может?
– мрачно спросил парень.
– Не может. Хочу научить тебя чувствовать чужое. А через пару недель это чужое превратится в свое.
– Энергия из шторма, что ли?
– удивился Максим.
– Она самая.
Максим только вздохнул. Дед, конечно, был прав. Ждать до следующего шторма, только потому, что кто-то надеется наладить личную жизнь, нехорошо. Но пару дней подождать он мог? Тайрин окончательно вылечится и вообще.
– Вы тут поговорите недолго и пойдем, - сказал Кьен.
Добрый дедушка, ничего не скажешь. Никакого понимания.
– Ты как?
– задал самый дурацкий вопрос из возможных Максим.
Девушка улыбнулась.
– Неплохо. Чувствую себя живой. Похоже, я столько интересного пропустила.
Максим тоже улыбнулся, сел и стал рассказывать интересное. А Кьен подождет, никуда не денется.
Из города уходили все так же - по садам и подозрительным проулкам, через дворы и арки между домами. Максим заподозрил, что тетя Айра понятия не имеет о том, что дедушка решил выгулять внука. Но промолчал. Пускай между собой разбираются, быть участником заговора в этом деле он не собирался.
В итоге дошли до потайного выхода на волю, подозрительно похожего на могильную плиту за каким-то надом прикрепленную к стене. Дедушка поколдовал, провел внука по узкому лазу, а потом поспешил скрыться в кустарниках разросшихся недалеко от него.
– Может, лучше черед поток?
– спросил Максим, получив украшенной инеем веткой по лицу.
– Найдет, я ее знаю. Лучше ножками, ножками, пока не выйдем к природному потоку. Она, конечно, догадается, что к нему мы и пошли, но их в округе семнадцать, и узнать, кто ими пользовался невозможно. Следы смываются мгновенно.
– Ага, - сказал парень, и отвел от лица следующую ветку, ей он успел подставить ладонь.
Дедушка решил поиграть в партизан и побегать от Серой Кошки. Или он решил в мышку поиграть? В общем, странные семейные отношения. Обычно дети от родителей бегают, а не наоборот.
– А куда мы идем?
– задал следующий вопрос Максим, когда кустарник, наконец, закончился, зато появился овраг в котором хлюпало под ногами, было скользко, да еще и камни маскировались в пожухлой траве.
– Пока что пришли. Садись и попытайся почувствовать что-то чуждое.