Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
Хорошая такая степь. Настоящая. Именно поэтому высоченная стена из желтого ракушечника окружившая довольно большой участок выглядела совершенно неуместной.
— Чудеса, — сказал Максим, сообразив, что это за стена. — Интересно, какое из растений тут лишнее.
Он с подозрением посмотрел на раскидистый лопух с цветущими ежиками незрелых семян. Потер переносицу и решительно пошел к стене. Если что-то искать, то лучше поближе к ней. Возможно это что-то настолько неуместное, что он сразу поймет.
Вокруг забора Максим брел по ощущениям
Максим шел, думал обо всех этих странностях и едва не пропустил искомое неуместное растение. Большая золотистая фасоль с фиолетовыми стручками. Сначала она показалась рисунком на камне. Желтым на желтом и стручки, повисшие в воздухе.
— Ага, — сказал Максим.
Что делать с находкой он понятия не имел. Поэтому сел на сухую траву и довольно долго фасолью любовался. Никакой внятной идеи в голову так и не пришло. Потом он вспомнил, что в заборе должны быть дыры и отправился на их поиски.
Дыра нашлась через пятьдесят два шага. Небольшая, человек не пролезет. Зато пейзаж с черными камнями был виден отлично.
— Эй, резерв! — позвал Максим. — Это я, выходи! Эй!
Подождал немного, потом опять покричал. Еще подождал и покричал. Белобрысый мальчишка так и не появился. То ли спал, то ли был неспособен услышать кого-то стоящего с другой стороны забора.
Вообще странный забор. Если предположить, что эта степь — чаша. То получается, что мама заперла резерв в какой-то ее части. Части, которая почему-то непохожа на остальной пейзаж. У кого бы спросить об этих странностях?
Размышления на эту тему тоже ничего не дали. Родители далеко, задавать вопросы знакомым и родственникам кажется глупостью. Мало ли какие выводы сделают. В местных законах Максим все еще разбирался плохо.
Книги — лучшие друзья.
Парень понял, что ничего нового тут больше не увидит и вряд ли что-то поймет. Поэтому встал, потянулся и решительно отвернулся от стены. С какой стороны пришел, Максим не представлял, как-то не догадался пометить то место, возле которого подошел к забору. Что делать теперь, тоже не знал. Спросить у учеников Коярена, как от канала отсоединиться он не сообразил. Поэтому сделал единственное, что пришло ему в голову — пошел прочь от стены.
Брел долго, цепляясь ногами за траву и высматривая насекомых. Никаких пчел, жучков и бабочек так и не увидел. И далеко отойти от желтого забора почему-то не получалось.
Максим упрямо шел.
Забор не отставал.
Парню хотелось ругаться и пить. Но воды нигде не было, и слушать ругань было некому.
Потому он просто шел, пока его что-то не дернуло влево и вверх. Ощутив себя пойманной рыбой, парень замахал руками, и степь исчезла, сменившись темнотой, пушистыми звездами, опять темнотой и, наконец, знакомой пропастью.
Стукнувшись плечом об
Над головой жужжали голоса. Что-то обожгло щеку, потом еще раз. На голову полилась холодная вода. А Максим лежал в какой-то полутьме, прислушивался к своему состоянию и пытался понять, когда же, наконец, его стошнит. После этого легче станет, наверняка.
Еще было интересно, что же он такое съел или выпил? И в каких количествах? Память на эти вопросы отвечать отказывалась. Она вообще была восхитительно пустой, до звона и эха.
— Как же с тобой сложно, — огорченно произнес знакомый голос прямо в голове.
Максим задумался о том, как обладатель голоса сумел миновать слух. А потом что-то щелкнуло, ярко вспыхнуло и его все-таки стошнило. Голоса над головой беспокойно завопили, кто-то поспешно перевернул лицом вниз и приподнял.
— Зараза, — простонал Максим сообразив где и почему находится.
Похоже его вытащили.
— Получилось? — хором спросили несколько голосов.
— Что? — туповато отозвался Максим.
— Отстаньте от него! — велел равновесник.
Максима поставили на ноги, поддерживая с двух сторон отвели подальше от пропасти и усадили на землю. Парень закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Нужно было срочно решить, что можно говорить этим ребятам, а чего не стоит. Наверняка ведь будут расспрашивать. О фасоли точно лучше не говорить. О заборе тем более. А вот про степь… Наверняка этот пейзаж что-то значит.
— Степь, — практически простонал Максим.
— А? — переспросил кто-то.
— Там степь, — объяснил Максим. — И дождя давно не было. А еще лопухи цветут и ковыль, как море.
— Гадство, — сказал равновесник.
Максим удивленно на него вытаращился.
Жизнерадостный парень широко улыбнулся.
— Ты ненормальный! — поставил диагноз. — Без инстинкта самосохранения! — прозвучало даже восхищенно. — Зачем ты его трогал?! Не пришло в голову, что это может быть опасно?!
Максим пожал плечами. Не объяснять же им, что нужно было посмотреть что растет под забором.
— Что он трогал? — спросил кто-то за спиной.
— Сосуд. К счастью, свой. Полез бы к чужому, мозги бы выгорели до состояния младенца.
— Какой еще сосуд? — удивился Максим. — Там были звезды и я трогал самую близкую.
— Звезды… — простонал равновесник. — Откуда ты такой взялся? Чаша, она ведь не где-то, она в том же месте, где и твое физическое тело, просто она настолько иное, что может существовать с этим телом одновременно ни капельки ему не мешая. А защищает ее сосуд, этакая смесь разума, воли, инстинктов. Это все равно, что пытаться читать чьи-то мысли. Тебя погребет под лавиной информации, там ведь невозможно отделить какую-то конкретную мысль. Сразу видишь и предпосылки и выводы и кучу всего лишнего… Это все знают!