Боди-Арт

Триана Кристофер

– Детское порно тоже продается, но я в этом участия принимать не буду.

– Плохо. Это гарантированные хиты.

– Поверь мне. У нас на руках тут хит. У меня есть Кэнди и восемнадцатилетняя порно-девственница, которая уже блистает с Кэнди наравне. Нам предстоит увидеть, как она развивается в индустрии. Это уже пол победы.

– Ну, не знаю. Mожет занять очень длительное время ее развитие в то, что мы хотим снимать.

– Да нет, она реально дикая, Вик. За одну ночь мне удалось заставить ее раздавить яйца мужика и избить его до полусмерти дубинкой, а все что он сделал, это просто поссал на нее.

–

Звучит интересно. Вышли мне наработки.

– Ты же знаешь, я никогда не высылаю недоделанную работу.

– Но я - продюсер!

– Доверься мне. Такого материала стоит подождать.

* * *

Кэнди немного волновалась по поводу предстоящих съемок.

Она и Джессика ничего не надели, кроме белых мясницких фартуков.

Они стояли перед той металлической плитой, на которой до этого Уолли пожертвовал своей рукой. Вдоль нее лежали шипастые молотки, кухонные ножи, мясные тесаки, крюки и старая мясорубка с повoрoтным рычагом.

Она могла сказать, что Джессика тоже была напугана. Рутгер набил ей нос кокаином, чтобы она взбодрилась, но теперь энергии некуда было деваться, кроме как подпитывать страх. Джессика вложила ладонь в ладонь Кэнди и очень сильно ее сжала. Кэнди была рада, что Джессика так поступила.

Над головой из колонок играла музыка, нарушая тишину между ними. Сейчас музыка не должна была звучать, ее должны были наложить при монтаже - как и эффекты, созданные с помощью йогурта и грязи – но, по-видимому, Рутгер не пытался создать правильное настроение. Играла классическая порно-мелодия, которая состояла из активной бас-гитары, легких фанковых гитарных рифов и синтезаторных сэмплов, как будто дешевая калька с Кертиса Мэйфилда^[17].

– Вдыхайте на площадке дамы, - cказал им Рутгер, – почувствуйте запах металла. Почувствуйте аромат вашей плоти. Вы - мясники. Смысл вашей жизни, это разделывание мяса. От этого вы заводитесь.

Кэнди подмигнула Джессике в надежде слегка ее расслабить.

– Мотор!
– cказал Рутгер.

Джессика даже не мешкала. Выглядело так, как будто она реально хотела, чтобы секс ее успокоил и унес ее сознание куда-то далеко отсюда. Она начала целовать Кэнди и их руки проскользили к промежностям друг друга. Кэнди нужно было затащить ее на плиту, но на плите было слишком много острых предметов, так что она просто толкнула ее к стене, оголяя ее цветок. Кэнди принялась игриво пошлепывать ее, а Джессика отвечала тем, что трясла задницей и задыхалась в удовольствии. Они лизали, играли пальчиками, терлись друг о друга в позе ножниц на полу, и только они нашли подходящий ритм, распахнулась дверь и в нее протиснулся мужчина. Кэнди не проинструктировали, что придется заниматься сексом еще и с мужчиной, и это уже был не Билли.

Он был гол, руки были за спиной, скованные наручниками. Его лицо скрывала садомазо-рабская маска из черной кожи, его рот был скрыт за закрытой молнией. Как только он вошел, за ним зашел Хавьер. Кэнди в начале посмотрела на них, затем на Рутгера. Тот покачал головой, давая сигнал, чтобы та не волновалась. Она наблюдала, как Хавьер ведет раба к плите. Затем он принес еще наручники и заковал их на ногах раба, прямо над ступнями. Он опустил цепь, которая свисала с шестерни на потолке, и закрепил конец на наручниках, которые были на запястьях раба. Затем Хавьер покинул комнату и закрыл за собой дверь.

Джессика встала, Кэнди последовала ее примеру. Как обычно, им не дали каких-либо указаний, но Джессика направилась к мужчине, плюнула себе на ладонь и начала играть с его членом. Кэнди встала позади нее запустила руки под ее фартук и начала ласкать ее груди.

Кэнди закрыла глаза, стараясь раствориться в моменте, и когда она открыла глаза, Джессика держала в руках мясницкий нож и водила им вокруг эрогированного пениса мужчины. Она не резала, она просто водила вперед-назад по кронке, как будто брила, даже не смотря на то, что там все было выбрито. В ее взгляде читалось что-то очень близкое к безумию, и Кэнди со скорбью для себя наблюдала, как невинность покидает этот взгляд. Глаза были устремлены на лезвие.

– Давай, дорогая, - cказал Рутгер Джессике.
– Здесь нет запретов.

Нож поднялся к соску мужчины. Кэнди заметила, что на лезвии есть тонкий слой порошка; выглядел он как цветной песок, которым торгуют в сувенирных магазинах. Она смотрела, как Джессика целует сосок мужчины, а затем облизывает лезвие.

– Еще не поздно прекратить, - прошептала Кэнди.
– Ты не должна это делать.

– Но я хочу, - oтветила Джессика.
– Боже, как же я этого хочу.

Она погрузила кончик лезвия прямо под соском мужчины, он вздрогнул и потянул на себя цепь. Это заставило Джессику хихикнуть. Она изогнула лезвие, обхватив его сосок и разрезав его плоть.

Кэнди положила руку в промежность девушки и просунула пальцы внутрь. Она не очень понимала, пытается ли она сделать сцену более напряженной, либо просто старается отвлечь Джессику. Кэнди нравилось садо-мазо. Ее завели пленки, которые она смотрела накануне, и она должна была признать, по крайне мере самой себе, в прошлую ночь она испытывала оргазм, когда разносила задницы своим рабам с помощью плети. Даже когда она наблюдала за ампутацией руки у Уолли, ей удалось разогреть себя до громоподобного оргазма. Но сейчас настроение было иным. Воздух в помещении был переполнен злом, комнату наполнила плотская нечестивость, и даже Рутгер наблюдал за всем с интересом. Он как будто окаменел, а его глаза даже не моргали.

Джессика вся истекала соками, а ее соски, как будто вот-вот должны были лопнуть под тонкой тканью фартука. Она как будто погрузилась в бушующее море своей похоти, и Кэнди чувствовала, что в ней не осталось ни капельки разумного, ни капельки какой-либо причинно-следственной связи. Там была только зловещая одержимость, которая пришла с абсолютным контролем над другим человеческим существом.

Кэнди наблюдала как Джессика вырвала сосок из его груди. Он застрял на острие ножа, затем она стряхнула его на пол. Мужчина болтался и стонал, но сопротивлялся очень натурально. Его член увеличился. Она смотрела как Джессика кромсает его, а лезвие вытанцовывает в воздухе, мелькая во флуоресцентном свете и в горячих струях крови, которые пролетали, казалось, через всю комнату. Желудок выворачивало, грудь сдавило, а руки все покрылись гусиной кожей. Кровь покрыла плиту и инструменты клейкой массой.

Влажные красные капли брызгали на пол. Засохшие капли сползали по стенам.

Как будто устав от ножа, Джессика швырнула его в сторону и он воткнулся в стену. Она схватила молоток, посмотрела на него, нахмурилась и отшвырнула в сторону.

К этому времени Кэнди тоже была поглощена садизмом. Запах крови разогрел ее чресла до необычайной ярости. Это напоминало ей, как это, быть по-настоящему живой. Кэнди взяла один из мясных крюков и зашла мужчине за спину. Джессика последовала сразу за ней, она встала на колени за ее спиной и начала вылизывать ей анус. Кэнди взяла крюк и повернула его стороной к мужчине. Она провела концом крюка по ягодицам раба. Крюк был достаточно острым, чтобы разрезать его. Она окунула крюк в кровь, пока она была не свернутая и влажная, а затем вогнала его прямиком в его дырку в заднице, до самого упора.