Боди-Арт

Триана Кристофер

В такие ночи она по нему скучала особенно сильно. Тоби старался как мог, но она изнемогала без анала, а он просто не мог ей дать такого удовольствия. Она старалась, чтобы это не испортило всю ночь. Он арендовал прекрасную хижину, а времени на то, чтобы побыть вместе у них было не так много. Он собирался уезжать самое позднее в августе, перебираться к большим и лучшим вещам, оставляя ее позади в хуево кукуево. Его ждала многообещающая футбольная карьера. У него были все шансы стать следующим Томом Брейди^[8].

Проблема, которая сейчас мучила Джессику - это ее обида на то, что у Тоби было многообещающее будущее, которое он, по всей вероятности, не планировал делить с ней. Она держалась за надежду,

что он все-таки предложит ей отправиться с ним в Ноксвилль. Она была бы не против работать, чтобы они сняли себе маленькую уютную квартирку, а он бы ходил на учебу. А деньги со стипендии могли бы идти на улучшение их условий, а не на общежитие. Но такого варианта они не обсуждали. Для Тоби это были довольно легкие отношения, и она не могла взять на себя вину от предложения перейти на следующий уровень, пока ее не попросили. Она думала, что это будет как любое другое предложение. Такие предложения должен делать мужчина, и не важно насколько это старомодно. Но, без Тоби ее виденье будущего было таким же раскуроченным, как автокатастрофа – болезненным и беспощадным. Так как ей было предначертано быть бесконечно курящей официанткой, либо стриптизёршей со шрамом от кесарева. Она, конечно, хотела, чтобы ее ожидания были немного выше, а цели более достижимыми, но она только что с грехом пополам школу-то закончила и то, только благодаря небольшой наценке на бал, которую она заработала на внеклассных встречах с учителем химии. У нее было приятное лицо и увесистая грудь, в то же время имея довольно стройную фигуру. В своем теле она была уверена больше, чем в чем-либо. Но, надолго ли этого хватит и далеко ли это могло ее завести?

Тоби залез в джакузи, не снимая своих шорт, и сел напротив нее. Она передала ему косяк и он легонько затянулся. Он всегда волновался, что в любой момент может пройти тест на наркотики, и если выявиться, что у него в крови канабиоиды - его отстранят на сезон. Наркотиком, который выбрал Тоби, было дешевой пиво, но они принесли с собой немного его и маленькую бутылочку бурбона. У него были документы старшего брата, а они с братом выглядели достаточно одинаково, чтобы эти документы проходили, но Тоби был достаточно известен в своем городе, чтобы это работало. Теперь, когда они находились глубоко в горах, он надеялся, что документы наконец пригодятся.

– Жаль, что здесь нет пиццерии неподалеку, – сказал он. – Я бы заказал большую со всеми начинками.

– Ты - яма бездонная, ты знаешь об этом? Мы захватили кое-какие продукты. Сделаю пару бургеров, когда закончим.

– Звучит неплохо.

Она вдохнула еще пахучего каннабиса, впуская дым в свои легкие с его черной магией, которая одурманивала мозг и отгоняла плохие мысли, единственное, чего она еще хотела, чтобы у них было что-нибудь покрепче, чтобы разогнать их отпуск, даже не смотря на то, что она сомневалась в том, что Тоби подыграет. Но трава давала ей довольно неплохой заряд, а в сочетании с эффектом от джакузи, она чувствовала себя неплохо. Она пробежалась пальцами по волосам и затем поиграла ими с ее кольцом в пупке.

– Ну, - сказала она.
– Кто владеет этим особняком? – oна указала на ранчо на другой стороне озера.

– Понятия не имею, но денег у них, походу, куры не клюют.

– Может это какой-то выходной дом... Kакой-то знаменитости. Может одного из Титанов^[9].

– Возможно.

– Надо проверить, сможем ли мы перелезть через ограду и выяснить это.

– Да ты с ума сошла. Такое место кишит охраной.

– Ну... Что самое худшее они смогут сделать, вышвырнуть нас?

– Они вызовут копов и у нас будет привод за незаконное проникновение. Ну, либо еще хуже, мы можем обнаружить пару доберманов, которые нам жопы откусят.

По крайней мере, хоть кто-то к моей жопе притронется, – подумала она.

– Надо по крайней мере взглянуть перед тем, как

уедем.

– Я захватил бинокль, – ответил он. – Я всегда так делаю. Когда в горы отправляюсь. Нравится наблюдать за птицами и животными. Но ты можешь посмотреть на ранчо прямо отсюда, с крыльца. У нас отличный вид.

– Я не собираюсь выбираться отсюда. Сходи за ним.

– Не за что! – сказал он и засмеялся. – Я только привык к воде.

– Да не будь ты такой пиздой, - ответила она, тоже смеясь.

Он смеялся над ней, и они начали брызгаться в друг друга с той небольшой детской непосредственностью, которая еще где-то в них ютилась.

7.

Мод не обратила внимания на то, что Симона когда-то была одной из девушек Гарольда. Его это не особо удивило. Он никогда не был особо близок к сестре, она же в свою очередь не особо интересовалась тем, что не имело отношения к бизнесу. Он, в лучшем случае, считал ее скучной, а в худшем - властной. Она же воспринимала его, просто как странного. У нее было рыхлое тело, подернутое, жестокое лицо, которое никогда не украшал макияж, сама же она никогда не надевала украшений, либо приятную одежду. Она прекратилась в старую деву в своей крепости и Гарольд полагал, что она была латентной лесбиянкой, которая отрицала свою сексуальность, ввиду чего просто не могла быть счастливой. Единственная радость, которую она, по всей видимости, позволяла себе - это содержание их фамильного бизнеса. Дела у их похоронного бюро после кончины родителей шли гладко и эффективно. Даже игра на органе во время служб не вызывала на ее лице улыбки, как когда-то.

Поминки прошли хорошо, а Симона выглядела просто прелестно. Ему стало легче от осознания того, что все ее любили также сильно, как и он. Из нее он также сделал шедевр, прямо как он ей и обещал. Все обратили внимание и переговаривались о том, как красива она была. Он убрал годы старения с ее внешнего вида, введя ей колаген, что убрало морщины на глазах и на лбу. Он почистил ее кожу на лице и увлажнил ее, чтобы ее было приятней целовать прощаясь, для чего использовал импортные крема и сахарные скрабы, из-за чего она была такой же нежной на ощупь, как новорожденный. Легкие мазки румян придавали иллюзию того, что к лицу прилилась кровь, а ее брови он выбрил и придал им контур. Он даже закрутил ее волосы в локоны и придал им форму двумя разными гелями для волос, высушил их насухо, а затем попрыскал на них раствор, чтобы вернуть былой блеск. Лежа в гробу, вероятно, она выглядела более наполненной жизнью, чем за последние пятнадцать лет.

Когда поминальная служба окончилась, Гарольд и их разнорабочий Гленн перенесли ее тело из гроба на кушетку. Они оттолкали кушетку через холл, к служебному лифту, которым он пользовался для того, чтобы перевозить трупы в студию.

– Над этой ты реально постарался Гарри.

– Она была особенной.

– Для тебя, наверное, важно иметь чистое полотно для работы.

– Что ты имеешь в виду?

– Она умерла от инфаркта. К нам она поступила чистой. Она не была изуродована автокатастрофой, либо высушена раком.

– Я любое тело могу сделать презентабельным.

– Я знаю, но...

– Никаких "но". Нет "не спасаемых". Только не тогда, когда ты профессионал.

Гленн отвел взгляд.

– Извини Гарри. Я не хотел выразить неуважение. Эта просто выглядела невероятно хорошо.

Гленн работал у них уже почти год, но до сих пор так и не сообразил, что Гарольда лучше оставить в покое. Также он так и не догнал, что Гарольду не нравится, когда его зовут Гарри. Гленн был простым человеком, с простой работой. Он был нужен, чтобы прибираться, прочищать вещи и помогать с ручным трудом, таким как передвижение тел и совершение доставок. Он не был нужен дли критики работ Гаролда. Он был нужен для работы.