Бодуненц forever
Шрифт:
– Эпиляция – самое страшное слово, которое я когда-либо слышал, – поднял палец вверх Витек. – А один раз заночевали у ее родителей. В деревне. Пока спал, жена решила «насытить витаминами кожу». Просыпаюсь: подгоревший блин на роже – питательная маска для лица. Вскакиваю, ношусь по избе, понять ничего не могу: где я, что со мной? Гражданскую тещу потом нашатырем откачивали. С водкой: пятьдесят на пятьдесят. Померещилось: вампиры пожаловали по ее душу…
Арнольд тоже поделился наболевшим:
– Представляете, зашел сегодня утром в чипок. На разведку. Смотрю, вместо Светки другая тетеша
– Молодому, симпатичному! Чего желаете!
Я расползаюсь в улыбке:
– Спасибо за комплимент, к сожалению, не могу вам ответить тем же.
Продавщица внезапно сфорснула:
– Ах ты, морда очочная! А ну, брысь отсюда!
– Вот и пойми этих женщин, – задумчиво произнес Вадик, – сплошная загадка – настроение меняется как погода в Европе.
Гунар собрал актив типографии:
– Новости вчера по ТиВи смотрели?
– Нет, а что там?
– Правительство ближе к ноябрю собирается выпустить в обращение новую купюру достоинством две тысячи рублей… Какие будут предложения?
– Опять что ли станок перенастраивать? Только бумагу и краску изведем! – как всегда, на всякий случай захныкал зам.
– Да, это сложно! Верно говорит, – зачесали затылки сотрудники.
– Предлагаю сработать на опережение! – загадочно сверкнул глазами директор. – Выпустить свою версию двухтыщевок! С президентом на аверсе! Заполонить ей страну, и тогда наши купюры будут считаться настоящими, а гознака – поддельными. Каково?
– Вот ты голова!
Работа закипела.
Глава 9
10.30
Прозвенел будильник. А затем забренчал телефонный зуммер. Это Столетов – дублирует, чтобы не проспал.
Вивасов открыл веки и тут же вспомнил, что обещал ГенСеКу привезти баллон с гелием. Вместе с Валентином. На столетовском трехколесном мотоцикле. С «Галогена». Для нужд студенческого научного общества.
– Даже утром в воскресенье не дадут, демоны, выспаться!» – заворчал Могул Феоктистович.
– Да помню я, помню! – рявкнул он в трубку и при этом состроил жуткую гримасу. – Черт! До гаража этого сусика еще час добираться пешкодралом. Тишкино горе! Сегодня же в час еще внеплановое заседание по случаю Дня химика!..
Хотя и воскресенье, но ГенСеК (Геннадий Сергеевич Клепиков, декан) вызвал всех, даже лаборантский состав (за два отгула). Кажется, у него есть какая-то важная новость. Да и потом в четыре же городская эстафета!
Вивасов посмотрел на часы: о, нужно торопиться! Еще ехать на проходную завода к двенадцати. Бывший выпускник химфака специально вышел сверхурочно, в выходной, согласился помочь с отгрузкой.
Могул ускорился, даже не стал завтракать, и уже через семь минут стоял на автобусной остановке…
Еще в пятницу ГенСеК вызвал к себе в деканат Вивасова и Столетова:
– Парни, треба помочь студенческому научному обществу освоить газовую хроматографию. Сам прибор поставят по тендеру в конце следующей недели. А вот гелий, гелий нужно привести вчера. С завода в Закамье. Договорился с их замом. Наш факультет недавно окончил. Обещал помочь. Справитесь?
– У меня машина в ремонте, – стал отнекиваться Могул («ага, нашли лошару!»).
– Ничего, съездим на моем трехколесном «Ижике», – живо откликнулся оптимист Столетов.
– И помните вы должны управиться до внеочередного заседания по случаю Дня химика, в час! – напомнил Клепиков…
Вот и автобус. Но сидений свободных нема: кто на дачу в баньку, кто на железнодорожный вокзал. С рюкзаками и чемоданами.
Могул примостился на задней площадке. Стоя. У окна. Случайно почесал подбородок! Эва! Забыл побриться! Щетина за ночь наросла! Видок, наверное, как у заправского алкаша. Вивасов прикрыл ладонью нижнюю челюсть. «Лишь бы студентов с факультета знакомых не встретить. А то разнесут на весь университет, что постоянно с бодуна, – размышлял Могул. – Ничего, на кафедре потом лезвием от аппликатора наведу марафет. Перед заседанием. Никто и не заметит».
Не тут то было. Вылупилась какая-то мадам среднего возраста в коричневом брючном костюме.
Могул бросил короткий взгляд в ее сторону.
«Что за мымра? Студентка? Одноклассница? Одногруппница?.. Нет, не знаю», – хмыкнул Вивасов.
Дама продолжала пристально рассматривать синеву скул доцента.
«Вот, узрела-таки щетину. И пялится бесцеремонно – смущает до пальцев ног».
Освободилось место справа у окна. Могул шустро занял пустое сиденье. Подальше от сальных взглядов. Слева тут же подсела мощная бэбэна. Одна половина ее притомилась на сидении, другая выставилась в проходе.
Кондуктор, массивная женщина, проходя мимо, так лихо двинула соседку Вивасова бедром, что бедный Могул просто впечатался в стенку автобуса!
Доцент взглянул краем глаза на кондукторшу: «Ба! Так эта та же дама, которая одновременно с ним посещала секцию единоборств у Гургена, женское направление: "бёдринг, грудинг и поппинг"!»
Тут доцент припомнил и свои тренировки…
У Вивасова был серьезный доцентский животик. Это место часто вызывало непроизвольные насмешки со стороны сослуживцев и студентов: «Отъел мошны, "цурипопик"».
«Пора с этим кончать!» – решил однажды Могул.
Для начала он изъял из ящика соседа бесплатную газету «Почто-Ринг» и стал читать частные объявления.
На центральной странице красовалась завораживающая реклама: «Вам, животяры, суперэффективный вид единоборств – "прессинг" (брюхатэ)», «Брюхатэ и фигура на высоте!», «Прессинг – это не пресса к утреннему кофе, а то, что на самом деле нужно настоящим мужчинам!»…
– Живот – страшное оружие в руках профессионала, – этими словами открыл свое занятие тренер Гурген. – Едешь, например, в общественном транспорте, и кто-нибудь тебя пихнет. Вызов? Да! Наглый? Да! Безнаказанный? Нет! Напряги гладкую маскулатуру брюшного пресса и ответь. В лучшем случае обидчик усядется к кому-то на колени и схлопочет по ушам от «сиденья», в худшем – вылетит через окно. На тротуар… Или. Или не можешь попасть при посадке в салон. Одно сокращение пупочного кольца и полсалона свободно.