Body-Бог, или Месть неандертальца

Деринг Геннадий

ИАКОВ.

Какие будут установки, Исида-Мать?

ИСИДА (тихо).

Не криводушничать, не лгать.

Во-первых, лгать напрасно,

А во-вторых, опасно.

Ещё одно…

(Приблизив губы к уху Иакова, оглянувшись).

Судья имеет, как бы сказать, пунктик.

Идею…

Оригинальную…

Касательно всех вообще людей.

Я не берусь судить, насколько это гениально,

Но

этим занят он все дни…

ИАКОВ (нервно).

Не мни!

ИСИДА (посмотрев на Иакова с недоумением).

Судье далось, что в человеческой трамбовке

Душ происходит самосортировка

По их разумности, по отношению к греху.

(Я говорю с тобой, как на духу!).

Такой уж у Него мираж…

ИАКОВ.

Нормальный бракераж.

ИСИДА.

Он выделил три сорта душ,

В Истории блуждающих:

Растительные, чувствующие и рассуждающие.

У вас в России души сплошь растительные,

Вскормлённые на постных щах.

Он их зовёт вегетативами, разгневается – овощами.

Но я бы их звала детьми.

Что делает дитя, пропав в лесу?

Плутает поперёк и вдоль,

А толку ноль.

Иное дело – души европейские, заматерелые, двуполовинчатые,

Коктейль ума и чувств.

(Хотя эмоций, честно скажем, малость.

Сам как-то говорил о европейской одичалости.)

Попав в дремучий лес, что делает rationalis?

Не плачет, не рыдает,

Он данные о лесе собирает,

Сверяется с «Законником», с «Судебником»,

Не молится, не ноет,

Понадобится, лесника, тропы не обустроившего,

В казённый дом закроет.

Меж овощем и знатоком законов, как переходное звено,

Судья поставил чувственную душу –

Меж нежным детством и прогорклой старостью,

Ну, как бы юношескую,

Кипящую надеждами и страстью,

Бурлящую геройством, чуждую реальности,

Он называет это сенсуальностью…

Он души бесконечно взвешивает, щупает и мерит.

Я в эти Его грёзы не влезаю,

Как всякая жена, супругу верю.

Но, думается мне, вопрос и проще и сложнее.

Вы с одного конца очеловечиваетесь,

С другого с той же скоростью свинеете…

ИАКОВ (согласно кивает).

Проблема девственная.

Завалы душ не разгрести.

Война всех против всех

В любом лесу естественная.

ИСИДА.

В лесу?

ИАКОВ.

В тайге, в саванне, в джунглях – нигде не терпят хилых.

За

смерть Патрокла мстит дружок Ахилл,

Он на ура приканчивает Гектора.

Отец Приам, перед Ахиллом не имея блата,

Напрасно молит: выдай тело, гад!

Ахилл в ответ только рычит…

ИСИДА.

Как полагаешь, почему?

ИАКОВ.

Ахилл – бугор, авторитет,

А Гектор – фарт, добыча.

ИСИДА.

Так и скажи об этом к месту Судие.

Творец в тебе не видит пса, шакала.

Ты для него рационал.

Он утешается приятным сном.

Нам нужно убедить Его в обратном…

ИАКОВ.

Назваться псом?

А что потом?

ИСИДА.

По фактам дела,

Которое я бегло просмотрела,

Ты суть дикарь.

Тебя в Европе так честят.

А здесь за то же самое простят.

Ты просто перейдёшь в иной,

Не столь ответственный разряд.

ИАКОВ (задумавшись кивает).

Случалось мне на наших стрелках

Изображать братка,

Как бы немного не в своей тарелке.

Как если бы я был слегка контужен

И с головой недружен…

Я, Мать, порой умею

Не хуже Гамлета нести загадочную ахунею!

ИСИДА.

Смотри, Гамлет, по месту.

Судья, хотя и прост,

Но заподозрит запросто, артист,

Что ты намеренно несёшь не в лист.

ИАКОВ.

Да я уж подпустил стебло,

Как разбирали мы моё

Со стариком Иаковом родство.

ИСИДА.

Не балуйся с огнём.

Всевышний с шулерами не играет.

Но канделябр всегда при Нём.

ИАКОВ.

Усёк. Должно быть всё прилично:

Как говорится, бизнес и ни грамма личного!

ИСИДА.

Еще запомни: многословный идиот

У нас считается глупее лаконичного…

БЕЗ БОГА И ВНЕ БОГА

(Боди-Бог щёлкает пальцами, подзывая Люцифера. Люцифер подходит

к судейской кафедре, почтительно наклонив голову.)

БОДИ-БОГ.

Пока они секретничают…

(Кивает в сторону Иакова и Исиды.)

Мы договорим.

На чём вчера остановились?