Боец Арнаутов
Шрифт:
–А это тут причём?
Мне очень хотелось ответить ему – притом, но в нынешней обстановке это было бы слишком грубо, так что пришлось отвечать дипломатично.
–Так прямая связь, товарищ капитан, я с Поволжья, с окрестностей Саратова, а там много немцев живёт, вот я с самого детства с их детьми общался, а они родной язык не забывают, так что вот так и выучил, тем более, что в детстве и в общении он учится достаточно легко. Но кроме того, у меня и боец Шниперсон очень хорошо знает немецкий язык, говорит почти без акцента.
–Вот тоже ещё предатели, небось дождаться не могут, когда до них немецкая армия дойдёт. – Со злостью проговорил Борисенко.
–Зря вы так, товарищ капитан, то, что они по национальности немцы, ещё не означает, что они предатели. Да, они помнят и чтут своих предков и свою культуру, так что тут плохого, у нас и другие национальности в стране делают точно также. Грузины, армяне, азербайджанцы, казахи, туркмены, чукчи и другие народы СССР между собой, у себя говорят на своих языках, и сохраняют свои традиции и культуру, и почему-то это не считается предательством. А немцы там живут ещё со времён Петра Первого и Екатерины
–Хорошо Арнаутов, мы тебя поняли, а теперь давай вернёмся к нашим баранам, что конкретно ты хочешь делать?
Это уже Ильичёв решил вернуть нас к первоначальному вопросу.
–Так я и говорю, под видом немцев, на трофейном мотоцикле и бронетранспортере двинемся искать немецких регулировщиков. Для этого будем пристраиваться сзади к немецким колоннам, как найдём, покинем колонну, и дождавшись удобного момента, когда рядом ни кого не будет, подъедем к регулировщикам и как минимум одного из них, захватим живым, вот его и допросим. Затем съездим сами глянуть, что там и как, а то вдруг пункт сбора будет рядом с большой немецкой частью, а затем вернёмся назад за бойцами и машинами.
–И что будешь делать, если окажется, что этот пункт расположен рядом с большой частью противника?
–Тогда нужно будет ночью аккуратно снять часовых, а затем за пару часов тихо вывезти всё, что только сможем. Если пункт сбора будет стоять отдельно, тогда просто так же ночью снимем часовых, а затем просто вырежем всех немцев и спокойно выберем всё, что нам будет нужно и окажется в наличии. Мне правда сейчас надо будет минимум 2-3 водителя взять с собой.
–Зачем?
–Во-первых, на мой бронетранспортёр, а то где это видано, что офицер сам водит бронетранспортёр, это сейчас прокатывало, так как в засадах он стоял, а в пути мы немцев не встречали, но сейчас на этом сразу погорим, это моментально в глаза бросается. Во-вторых, если мне по дороге попадётся одиночная машина с продовольствием, а ещё лучше с бензином, то её надо будет обязательно захватить. У нас в машинах примерно по полбака топлива, больше нет, а на воде техника ездить не будет, так что уже надо озаботится, чем мы их будем заправлять, а нам без транспорта никуда, вся стратегия наших действий в тылу врага завязана исключительно на него. Вот и пригодится эта пара водителей для такой добычи.
–Хорошо, трёх водителей я тебе выделю, когда выдвинешься?
–Так с утра и двинусь.
Минут через десять ко мне подошли трое бойцов, их ко мне отправил Ильичёв, а я стал подбирать на них немецкую форму из наших трофеев. С трудом, но подобрал, а вообще стоит озаботится трофейной формой для группы разведки, да и для водителей, а то бойцы в красноармейской форме в немецкой колонне вызовут у противника массу вопросов, на которые нам будет очень сложно ответить. Следующим утром, после завтрака, взяв с собой сухой паёк из расчёта на два дня, я выехал добывать нам оружие. Всего нас было 9 человек, пятеро моих бойцов, которые так и вошли в мою группу, и трое прикомандированных к нам водителей, причём один из них уже вёл наш бронетранспортёр. Пользуясь случаем, за руль мотоцикла я посадил Шниперсона, его перед этим подучил ездить на нём Ефимов, и сейчас Шниперсон нарабатывал опыт езды на мотоциклах. Двигались мы со скоростью километров 20 в час, и вскоре выехав из леса, двинулись дальше по дороге. Вскоре на моё счастье нам попалась уничтоженная колонна немцев, остановившись, я дал команду своим бойцам снять все номера с немецкой техники, причём складывать их попарно. Не поняли? Немцы педанты, если не сейчас, то очень скоро все номера пропавшей техники будут у них на карандаше, так что вероятность того, что патруль сверит наши номера со списком пропавших очень велика. Вот с уничтоженной техникой всё совсем по другому, она уже списана со всех учётов и никто не станет её проверять. Помнится попалась мне как-то одна интересная статья, там писали, что один английский разведчик во Франции сделал себе документы на несуществующий отдел одной из немецких служб. Все проверки по подлинности документов проходил на раз, так как его отдел нигде не фигурировал. Попался он на чём-то другом, но идея классная. Поставим на всю нашу технику номера с уничтоженных машин и бронетранспортёров и их номера ни в каких списках на проверку не окажутся. Да ещё потом и тактические знаки одинаковые на них нанесём и всё, станем практически невидимы на фоне других немецких частей, по крайней мере вероятность нашего провала значительно снизится. Не отходя от кассы, поменяли номера на своих мотоцикле и бронетранспортёре и двинулись дальше. Не прошло и получаса после этого, как мы на перекрёстке примкнули к немецкой колонне и дальше уже ехали в её конце. Так мы двигались часа три, пока немцы не решили встать на отдых, нам же это не подходило, слишком опасно. Это в колонне я и Шниперсон могли отбрехаться от случайных попутчиков, но вот если встать на отдых вместе с ними, то тут немцы вполне могут обратиться к остальным моим бойцам, что в немецком языке не ухом, не рылом, а это провал. Вскоре присоединились к другой колонне и уже во второй половине дня я наконец увидел нашу цель. Пост фельджандармов из трёх рыл, стоял вместе со своим мотоциклом на перекрестке двух дорог. Мы этот пост прошли без проблем вместе с колонной немцев, но когда он скрылся из наших глаз, я велел нашему водителю отстать от колонны противника. Шниперсон, ехавший позади бронетранспортёра, свернул за нами, а я сделал вид, что нам нужно встать, что бы отлить. Поскольку мы тут были чужими, то никто и не шелохнулся, что мы остановились. Подождав немного, пока немецкая
–Господин лейтенант, ваши документы.
Не говоря ни слова, я быстрым ударом пробил немцу в солнечное сплетение, заставив его тем самым согнутся и судорожно раскрыть рот, стараясь вдохнуть хоть немного воздуха. Одновременно с этим выхватил пистолет и выстрелил в пулемётчика, попал как раз под срез его каски, в переносицу и немец откинувшись назад, обмяк. Только теперь, последний фельджандарм начал действовать, вскидывая свою винтовку, но вторым выстрелом я убил и его, тоже в переносицу. Три секунды и два убитых немца и выведенный из строя третий, тут ко мне подскочили мои ребята и принялись сноровисто вязать оберфельдфебеля. После этого всех немцев, и живого и мёртвых закинули в бронетранспортёр, а Ефимов оседлал трофейный транспорт и мы поспешили свалить из этого места. Вокруг были поля, а до подходящего леса пара километров, а допрашивать языка в ближайшей рощице я не хотел. Успели мы вовремя, впереди показалось облако пыли, это двигалась очередная колонна противника. Не успели мы далеко отъехать, как произошло новое событие. Хотя следить особо за небом не было нужды, в основном там хозяйничали немцы, а нам, на немецкой технике опасаться их было незачем. Мы поначалу не обратили внимания на гул двигателей сверху, но затем пришлось уделить этому внимание. Пара немецких истребителей догнала наш одиночный бомбардировщик, я не был знатоком авиации, это позже узнал, что это СБ, скоростной бомбардировщик, хотя конечно к этому моменту самолёт уже не соответствовал своему названию. Немецкие пилоты видимо игрались с нашим самолётом, так как стреляли исключительно по двигателям и в итоге огненно-дымный факел рухнул на землю, а в небе расцвели три парашюта. Наши пилоты еще были не достаточно опытными и раскрыли свои парашюты сразу, как только покинули свой обречённый самолёт, а не у самой земли. Похоже от расстрела наших лётчиков в воздухе, немецких пилотов удержало только то, что они увидели внизу нас, два мотоцикла и бронетранспортёр. Я, как только увидел раскрывшиеся в небе парашюты, приказал немедленно ехать к месту их посадки. Немецкие пилоты, увидев, что мы двинулись к русским лётчикам, помахав нам крыльями, улетели. К тому моменту, как мы достигли наших пилотов, на дороге показалась немецкая колонна. Летуны увидев подавляющий перевес в живой силе, технике и вооружении, а то их три ТТ против пулемётов и винтовок не плясали, вынужденно подняли руки вверх, только и успели, что отстегнуть свои парашюты. Кстати приземлились они довольно кучно, так что нам не пришлось гоняться за ними по всему полю.
–Ну что пернатые, долетались?
Надо было видеть изумление на лицах наших лётчиков, когда и з остановившегося напротив них бронетранспортёра вышел немецкий офицер и обратился к ним на чистейшем русском языке.
–Значит так, сейчас для тех фрицев, что двигаются по дороге разыграем небольшое представление, мои бойцы сейчас вас слегка ударят, а вы сделаете вид, что вам очень больно.
Это отнюдь не было лишним, немцев. из проходящей колонны заинтересовали наши лётчики, и не будь тут нас, они бы уже гонялись за ними по этому полю. Выскочившие из бронетранспортёра бойцы сделали вид, что ударили лётчиков, а те, мигом подхватив игру, согнулись, как от сильной боли и мы затолкали их в кузов бронетранспортёра. А лётчики не переставали удивляться, так как на полу бронетранспортёра лежало три тела в немецкой форме, причём два из них с дырками в переносице. Мы сразу, не теряя времени двинулись дальше, а командир летунов, старший лейтенант, наконец придя в себя спросил:
–Бойцы, а вы кто такие будете? Я старший лейтенант Чернов.
–Разведка 19 танкового полка, командир рейдовой группы красноармеец Арнаутов.
Ответил ему я.
–А почему простой красноармеец, и что, весь полк тут? Вроде я не слышал, что бы в немецком тылу были наши части.
–Нет разумеется, это я с моими бойцами оттуда, а так, у нас сборная солянка из различных частей, вот потому и я тут командую, как более подходящий на эту роль. Сейчас соберём народ, что тут шатается и начнём безобразничать в немецком тылу.
Скрывать информацию от летунов я не видел смысла, и так узнают, когда к нашим приедем, а разводить тайны Мадридского двора на голом месте я не собирался.
–А сейчас мы куда я едем, нам бы к своим побыстрей.
–Едем на задание, а к своим придётся подождать, специально из-за вас ни кто, ни куда не пойдёт, хотя есть конечно один вариант, но тут придётся подождать, пока вас летунов побольше не соберётся.
–Это ещё почему? Причём тут наше количество?
–Что бы вас всех вместе разом отправить своим ходом.
–Это как? Я ни чего не понимаю.
–А что тут понимать, захватим немецкий аэродром и вы сами, на трофейных самолётах к своим улетите.
От услышанного Чернов ненадолго завис, этот боец говорил о захвате вражеского аэродрома, как о простой обыденности. Но с другой стороны, та наглость, с которой он действовал, просто переодевшись в немецкую форму и изображая из себя немцев, была по его мнению просто запредельной. Он запросто раскатывал в немецкой форме на трофейной технике по дорогам, совершенно не опасаясь противника, как будто в собственном тылу.