Боец невидимого фронта
Шрифт:
ЧП случилось в пяти километрах от завода, на перегоне Раздельное — Липки. Маневровый тепловоз тащил пять вагонов с готовой продукцией, когда из лесопосадок, с двух сторон, головной и хвостовой вагоны обстреляли из гранатометов.
Четыре заряда ударили почти одновременно, ударили с правой и с левой стороны. Вагоны вспыхнули, как спички. Машинист тепловоза успел затормозить состав, спрыгнуть и отбежать подальше.
От двух крайних вагонов занялись средние. Потушить пожар было невозможно, и груз, вагоны и маневровый тепловоз выгорели
— У нас неприятности. Неизвестные подожгли состав с готовой продукцией, — сообщили ИО директора. Неизвестные? Очень даже известные!
— Какой убыток?
— Двадцать семь миллионов.
Двадцать семь миллионов было не так уж и много, но было чувствительно.
ИО директора повернулся к начальнику службы безопасности.
— Ты это имел в виду?
— Не совсем это, но что-то в этом роде. И почти сразу же зазвонил телефон.
— Здравствуй, это я. Твой сосед по парте.
— Ты!..
— Ты!
— Это ты вагоны?!
— Какие вагоны? Ах, вагоны… Да, я слышал. Но очень надеюсь, что пожар не отразится на выпуске изделия 12/БС.
— Ах ты!..
Начальник службы безопасности предупреждающе замотал головой, поднес к губам указательный палец. Не надо, не надо заводиться!
— Ты принял решение?
— Такие дела так быстро не делаются.
— Сколько времени тебе нужно?
— Неделю, может быть, две.
— Хорошо. Но юридическую сторону необходимо оформить быстрее. Оформить завтра.
— А если я откажусь?
— То я позвоню послезавтра…
ИО директора бросил трубку.
— Надо договариваться. Надо звонить на почтовый ящик, — сказал начальник службы безопасности.
— Да пошли они!..
— Не стоит так резко. Судя по почерку и по используемому оружию, это серьезные люди. А с серьезными людьми лучше не ссориться.
— Другие варианты решения есть?
— Есть. Но все другие решения — это война.
— Значит, будем воевать! Или я тебе зря деньги плачу?
— Для того чтобы воевать, надо знать, с кем воевать. Мы не знаем, кто они, сколько их и что они собираются делать. Мы слепы и, значит, слабы.
Пока слепы и пока слабы.
— Что ты предлагаешь?
— Соглашаться. Лучше соглашаться. Или, если это Невозможно, сделать вид, что мы соглашаемся. Нам нужно выиграть время, чтобы сконцентрировать силы и возможности и чтобы выманить их из нор. Главное — выманить их из нор. Видимый противник перестает быть опасным. Звоните. И торгуйтесь.
ИО директора набрал номер приемной почтового ящика.
— Здравствуй, это я.
— Здравствуй, — даже как-то слегка удивленно ответил директор П/Я.
— Ты чего это на меня своих нукеров насылаешь?
— Я? Каких нукеров?
— Которые вагоны жгут. Что это за партизанщина такая! Как будто по-мирному договориться нельзя.
— Я никого не посылал! Я ничего не понимаю!
Голос директора П/Я звучал убедительно.
— Так, может, тебе моя продукция не нужна?
— Продукция нужна,
— Не посылал, говоришь? Тогда посылай. Прямо завтра с утречка посылай. Может, мы что-нибудь вместе придумаем насчет этих 12/БС.
Ошарашенный директор П/Я положил трубку и долго и удивленно смотрел на телефонный аппарат.
Чего это с ними? То ни в какую, а то вдруг ни с того ни с сего…
ИО директора был ошарашен не меньше.
— Чего это он ваньку валяет?
— А он не валяет. Похоже, он говорит правду, — заметил начальник службы безопасности.
— Какую правду?
— Что он никого не посылал. Я, конечно, дам психологам прослушать пленку, но мне кажется…
— А кто тогда на нас наехал? Кто вагоны сжег?
— Не знаю. Но знаю, что единственная возможность узнать, кто они — выйти с ними на контакт. Для чего дождаться, когда они в следующий раз позвонят, и предложить им встречу.
— Им?! А если они?..
— Может быть, они. А может быть, и мы. Я надеюсь, что мы. Другого выхода все равно нет. Другой выход — принимать их условия.
— Нет, такой выход не подходит!
— Тогда я собираю своих людей. И привлекаю новых…
Когда «школьный друг» позвонил вновь, ИО директора был готов к разговору.
—
— В принципе я согласен. Но мы должны встретиться. И лучше не с тобой, лучше с теми, кто тебя ко мне послал.
— Зачем?
— Чтобы обсудить детали.
— Хорошо, встретимся, — на удивление легко согласился почивший два года назад школьный друг. — Где и когда?
ИО директора вопросительно взглянул на начальника службы безопасности.
— Завтра, пусть перезвонит завтра, — шепотом сказал тот.
— Перезвони завтра в это же время…
Место для встречи начальник службы безопасности выбирал лично сам. Выбрал, не мудрствуя лукаво, на ближайшем за городом пустыре. Очень удачном пустыре, потому что удаленном от лесного массива и ближайших зданий почти на два километра. Но он не ограничился этим, он мобилизовал заводскую охрану и отправил ее на расчистку территории. Вохровцы бродили по пустырю и срубали и выкорчевывали кусты, засыпали ямки, срывали кочки, убирали все мало-мальские, за которыми мог спрятаться снайпер, препятствия — камни, ветки, случайный мусор.
Начальник службы безопасности знал, что делал, — он превращал пустырь в гладкий, как бильярдный стол, плац, где невозможно было спрятаться. И даже пригнал три «КамАЗа» с обломками кирпича, чтобы засыпать несколько потенциально опасных ям.
Он знал, что делал, и знал больше того, что делал. Знал, что все эти приготовления не останутся незамеченными, что привлекут внимание противной стороны. И потому никакой встречи на этом пустыре проводить не собирался. А собирался совсем в другом месте. Где не ходили вохровцы и не ссыпали кирпич «КамАЗы», где нанятые им отставники силовых спецподразделений «Альфа» и «Вымпел» выходили на исходные позиции.