Боец с планеты Земля
Шрифт:
— Да.
— А дальняя княжеская?
— Именно.
— Значит, мы едем в дальнюю.
— Почему в дальнюю? — не понял приятель.
— Потому что за пришлыми в княжеских поселениях следят меньше. И если доносят, то пока эта инфа до нужных ушей дойдёт, она уже сто раз устареет…
В селение отправился Гас. Не слишком довольный, потому что в попутчицы ему навязали Нуну, сказав, что один он будет вызывать подозрение, и кроме того девушке требовалась новая обувь, старая, оставшаяся от Нуния, была ей великовата.
— Надеюсь, хоть разговаривать там начнут, — пробормотала
— Пофиг! Главное, чтобы дело сделали, — не согласился я с ней.
На привал мы остановились примерно в двух тинах от поселения.
«Фуражиры» вернулись спустя полтора часа. С собой они притащили два мешка крупы, каждый фунтов по пять, мешок овощей и свёрток с вяленым мясом.
Гас отчего-то выглядел мрачным, а Нуна, наоборот, радостной.
Сперва я подумал, что это она из-за новой обувки — небольших башмачков, пусть ношеных, но с виду ещё достаточно крепких. Оказалось, ошибся. Этой же ночью, в перерыве между развратом, Паорэ шепнула мне: «Нуна сказала, что к ней там какие-то трое кренделей клеились. Так Гас их так отдубасил, что они потом на карачках ползали. А после пообещал, что если хоть кто-нибудь его девушку тронет, он разнесёт всю деревню».
На следующий день я имел с Гасом нелицеприятный разговор.
— Гас, что за дела?! Мы ж договаривались, чтобы всё было тихо-мирно. Какого хрена вы там поцапались с местными?
— Да ладно тебе, камрад. Разве это поцапались? Пара пинков, ничего серьёзного.
— Они же могли проследить за вами. И я не удивлюсь, если ещё и запомнили, и разговоров об этом будет теперь на неделю, а то и на месяц.
— Не бери в голову. В деревне так завсегда. Как чужаки появляются, их сразу же задирают. Так что нормально. По рогам получили и успокоились, обычное дело…
Так или иначе, но скорость передвижения мы увеличили. На всякий пожарный. И в следующие двое суток отмахали уже не двести тин, как обычно, а триста.
А потом дамы потребовали для себя «банный день». Мол, надоело уже быть такими зачуханными, надо найти какую-нибудь речушку и хорошенько помыться и постираться.
Мы с Гасом не возражали. Поскольку тоже об этом подумывали, но пока без напряга: в наших условиях грязь — привычное дело, засохнет — сама отвалится. Гораздо важнее была «конспирация».
По дорогам мы почти не передвигались. Всё, в основном, по просекам, тропкам, а то и вообще прямиком через лес, выдерживая только общее направление. И, как это ни удивительно, ни разу ни с кем на пути не столкнулись. Ну, за исключением той деревни, в которую Гас и Нуна ходили за продовольствием.
Помывку решили организовать в середине дня. Подходящая речка нашлась как раз на втором переходе. Лагерь, правда, разбили не прямо возле неё, а на отдалении в три четверти тины. Хрен знает, кто может шариться по берегам. Лучше, как водится, перебдеть.
Первыми к речке пошли Паорэ и Нуна. Их сопровождал я. Напарник от такой чести хрен знает почему отказался.
Улёгшись за кустиком с арбалетом, я внимательно наблюдал за чужим берегом и время от время поглядывал на купающихся красавиц. Моя, ничтоже сумняшеся, плескалась в воде нагишом. Ну
Когда дамы закончили с постиркой-помывкой, я передал арбалет «своей» и тоже полез в воду. Без одежды, естественно. Как к этому отнесётся Нуна, меня не интересовало.
В лагере в наше отсутствие ничего не случилось. Только дожидающийся нас Гас выглядел немного угрюмым. Зыркнул с подозрением на меня, потом… хм… на Нуну, но ничего не сказал. И от сопровождения на реку отказался, пошёл принимать водные процедуры в гордом одиночестве, а вернулся всего через двадцать минут.
— А чего рассусоливаться? Окунулся разок и готово, — пожал он плечами на сакраментальное «Что так быстро?»…
Ещё через трое суток нам снова понадобились крупы, мясо и овощи.
Восстанавливать продовольственные запасы выпало мне и Паорэ.
Спорить, в какую деревню идти, на этот раз не пришлось. Она была на дороге одна и при этом опять княжеская, а не баронская.
Памятуя о предыдущем опыте Гаса и Нуны, решил «не дразнить гусей» и нарядил свою спутницу в закрытое платье, плюс заставил платок на голову повязать. В таком одеянии ходили, как правило, замужние женщины из семей со средним достатком, а к ним по моему разумению местные приставать не должны.
Ага, щас! От моей фигуристой спутницы, даже если её в рубище завернуть, веяло такой «женской силой», что большинству представителей противоположного пола было абсолютно по барабану, замужем она или нет.
Пока я торговался насчёт жратвы в местной лавке-таверне, примерно с десяток аборигенов плотоядно пялились на мою типа жену, «раздевая» её взглядами догола и никого и ничего не стесняясь. А когда мы вышли на улицу и направились к лошадям, дорогу нам преградили пятеро обалдуев. Ближний скалился на меня сломанным зубом и поигрывал ножичком, левый держал в руках заряженный арбалет, у остальных на поясах висели здоровенные тесаки. На имеющуюся у меня МСЛ никто внимания не обращал — лопата и лопата, кто ж ей дерётся? Вот если бы у терпилы вилы имелись или, к примеру, топор, тогда да, тогда стоило бы опасаться…
— Слушай, мужик, — начал щербатый и, видимо, главный из пятерых. — Нам кажется, твоей бабе надо немного развлечься.
Я молча отодвинул Паорэ себе за спину и приподнял бровь.
Главарь похотливо осклабился.
— Ды ты не волнуйся, мужик. Мы ей ничего плохого не сделаем. Часик-другой позабавимся и отпустим. А тебе, чтобы не расстраивался… Вот, держи за аренду!
Он бросил на землю несколько мелких монеток.
— Всё чин чинарём. По совести. А если понравится, можем даже добавить. Мы люди не жадные.