Боец. Частный детектив по-русски
Шрифт:
Время, затраченное на дорогу, — один час двадцать семь минут. Машина останавливается. Мафиози зашевелились на местах. Уходит вниз стекло перегородки.
— Приехали. Все нормально, — объявляет Шурик.
Поработал я неплохо. Выхожу из «тойоты» первым и осматриваюсь. Морозец, небо звездное, вокруг темный застывший лес. Мы возле невысокого, но добротного дома с обширными хозпостройками на солидно огороженной плетнем территории. Снега тут навалило порядком. К дому дорога расчищена достаточно широко, ко всем сараям и каким-то маленьким, похожим на игрушечные, домикам ведут только узкие тропинки. Нас
— Зачем это тебе? — вдруг спрашивает он, нарушая затянувшееся молчание.
Я действительно удивлен его вопросом и чувствую подвох.
— Что ты имеешь в виду? — не очень дружелюбно переспрашиваю у него. Не нравятся мне такие улыбки.
Седой еще раз хмыкает. Все уже прошли в сторону дома, поздоровавшись со встречающим.
— Это наше лесничество, — поясняет Седой, делая ударение на слове «наше». — А вот зачем ты пытался определить направление движения, это мне очень интересно…
Умный он, зараза, умнее, чем я предполагал.
— Ради спортивного интереса… — отвечаю спокойно. — Не люблю, когда меня вслепую таскают по дорогам черт знает куда и зачем.
Ну и как? — спрашивает он с неподдельным интересом. — Определил? Пожимаю плечами:
— Нужно смотреть по карте, но не ошибусь, если скажу, что мы где-то в нескольких километрах от финской границы. Направление движения легко уточнить позже, с погрешностью во времени на две-три минуты… Седой удивленно качает головой.
— Лихо… — говорит он.
Я пока закуриваю и жду его выводов. Моя сообразительность может мне дорого обойтись. Хотя это мы еще, как говорится, будем поглядеть…
— Я даже наполовину не верил тебе, — говорит Седой задумчиво и вдруг выдает перл: — Восемьдесят восьмой год. Камбоджа. Операция «Зевс». Группа семь человек. Имя командира известно. Четыре рейда — три уничтоженных лагеря террористов… Группа ни одного человека не потеряла. Командир представлен к «звездочке» и новым погонам.
У меня чуть не вываливается сигарета изо рта. Секретнейшая операция, которую проводила моя группа! Там мы отметелили наших бывших союзников — кубинцев, начинавших специализироваться на международном терроризме. Об этой операции знали единицы.
— Круто… — только и могу ответить Седому.
— Это я планировал вашу операцию, капитан. Пошли, а то действительно подмораживает.
Не удостоив меня ответом, Седой идет в дом. Следую за ним. За кого же здесь меня держат? Седой, похоже, знает больше, чем мне хотелось бы. Но, может, и не все так плохо, как я думаю? Ладно, пока будем считать, что ничего не произошло. А что касается осведомленности Седого и кем он был раньше, то, похоже, к организации Румянцева это не имеет отношения. Хотя он ведь меня уже спрашивал, могу ли я подкинуть Румянцеву дезу. Да, загадочки. Хуже нет такой вот неизвестности. Ладно, поживем — увидим…
Прохожу вслед за Седым в дом. Лесников пятеро, и все такие вот здоровые и очень неплохо вооруженные. Мне кажется, даже по нашим смутным временам их трудно назвать лесниками. Похоже, они такие же лесники, как я, допустим, пачка печенья…
Здесь территория погранзоны, и какого вообще черта они сюда приперлись? Охотиться? Ну-ну.
Боссы о чем-то коротко посовещались с «лесниками»,
Наконец упираемся в холм. Могу даже разглядеть виднеющиеся за ним темные силуэты невысоких скальных образований. Вдруг откуда-то появляется свет, и вижу проход, достаточно широкий, чтобы в него въехал грузовик. То ли пещера, то ли тоннель. Похоже, все-таки тоннель. Заходим внутрь и продолжаем движение под каменными сводами. Похоже на шахту метро. Ребристые стены, кабели, и кажется, вот-вот появятся из-за поворота метростроевцы. Пол чем-то выложен, и видна узкоколейка для подвода платформ. Метров через двести дорогу нам преграждают стальные ворота. «Лесники», повозившись, открывают их, и мы идем дальше. Нравится мне это лесничество, ей-богу, нравится.
Полынский, шедший впереди, слегка приотстал и, дождавшись, когда я его догоню, идет теперь рядом со мной.
— Как тебе это все, Влад? — спрашивает он.
Послать его подальше, что ли?
— Вы что, лес тут воруете и под землей в Финляндию возите? Контрабандой? — интересуюсь у него с усмешкой.
Полынский хихикает многозначительно, показывая рукой на тушенку:
— Скоро узнаешь, в чем дело…
Тоннель начинает разветвляться. Вижу в стенах запертые, крашенные в черный цвет, видно красили недавно, металлические двери. Стало теперь попросторней. Тоннель уходит дальше, а мы сворачиваем — «камуфлированные» открывают тяжелую стальную дверь. Заходим в помещение — это, похоже, огромный склад. Аккуратно разложены на полках ящики, пакеты, плотно упакованные и законсервированные. Обращаю внимание на то, что упаковки все современные.
Мафиози уходят куда-то в глубину склада, а я останавливаюсь и рассматриваю тару на полках. Цинковые ящики с буквенными обозначениями, полиэтиленовые пакеты с неизвестным содержанием. Что тут хранится — ни черта не понятно. Подходит Полынский.
— Здесь, Влад, ничего интересного, — говорит он, показывая на ящики и пакеты. — Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Проходим среди стеллажей. Стеллажи тоже современные, из алюминиевых сплавов. Полынский замедляет шаг напротив небольшого закутка, забитого банками армейской тушенки.
— Вот… — говорит он многозначительно.
— Спасибо, я уже сыт… — благодарю его.
Полынский смеется:
— Здесь на миллионы долларов, Влад! Перед тобой — наркотики.
Я уже все понял, но делаю вид, что не верю:
— Да, у хохлов сало — тоже наркотик… Полынский недоумевающе смотрит мне в глаза.
— Я серьезно, Влад! — говорит он как бы даже обиженно.
— Да понял, понял, — успокаиваю я его. — Но я-то здесь при чем?
Полынский улыбается:
— Такие люди, как ты, В лад, имеют право знать больше. Ты нам нужен. Здесь и твои деньги, — показывает он снова рукой на банки.