Боец. Частный детектив по-русски
Шрифт:
— Мне кажется, в этом пионерском лагере говнюков хватает… — говорит Лев, повернувшись на бок, и включает стоящий у стены мощный вентилятор. В нашем помещении кондиционеры, похоже, не предусмотрены.
— А где их мало? — спрашиваю его, не надеясь на ответ. Жара расслабляет, и хочется подремать, подставив голову под налетающий от вентилятора ветерок.
— Ох, и не говори, — отвечает Лев, широко зевая.
— Ты заметил, кстати, что мух тут нет? — спрашиваю его, обшаривая взглядом палатку.
Лева начинает тихо ржать. Мне кажется, что отсутствие мух — это все-таки важный момент быта, а Лева ржет.
— Да
— Ага. Давай поспим лучше… — соглашается приятель.
Через минуту мне уже снится зимний Питер и генерал Румянцев, торгующий почему-то у метро газетами.
Под вечер снова появляется мрачный — мы с Левой как раз пытаемся решить проблему, где бы чего нам сожрать. Лев тут же задает ему наболевший вопрос:
— Где здесь можно купить чего-нибудь по есть?
Мрачный застывает в дверях, как призрак.
В палатке горит крохотная лампочка, и ее тусклый свет скорее утомляет глаза, чем способствует нормальной видимости.
— Пойдемте в бар, — выдавливает из себя мрачный первую за весь день фразу.
Мы поднимаемся и следуем за ним.
Невысокий ангар, обустроенный под питейное и закусочное заведение, расположен в самом дальнем углу территории лагеря. Ангар достаточно длинен и широк, чтобы здесь смогло разместиться много народу. Вечера тут проводит, похоже, как минимум треть всего населения лагеря. Правда, сразу бросается в глаза, что в баре нет девушек. Такой своеобразный мужской клуб. Музыка звучит из колонок, развешанных на стойках ангара, но никто не танцует. По два, по три человека сидят за столиками, которых тут более чем достаточно. Мебель вся из пластика. В дальнем конце ангара — несколько бильярдных столов, игральные автоматы. Игроков хватает.
Подходим к стойке бара, и мрачный тут же направляется к одному из столиков, за которым сидит его приятель, — второй мрачный, уже знакомый нам по встрече на аэродроме. Пол в помещении усыпан какими-то странными опилками, скорее всего, из синтетики, так как лесов здесь нет. Устраиваемся за стойкой. Рядом сидят еще человек пять и тянут бутылочное пиво.
Лева жестом подзывает бармена, протирающего полотенцем стаканы. Тот медленно подходит и смотрит на нас пустыми и холодными глазами. Парень здоровый, лицо волевое, правая щека перечеркнута шрамом, коротко остриженные волосы выгорели на солнце.
— Что желают джентльмены? — хрипло спрашивает он.
Лева смотрит на меня. Я, пожав плечами, говорю:
— Хотели бы чего-нибудь съесть. Что вы нам посоветуете?
— Яичница с ветчиной вас устроит? — спрашивает бармен равнодушно.
По его небрежному тону чувствуется, что ему гораздо приятнее было бы угостить нас очередью из «скорпиона». Похоже, что бармен еще тот типчик…
Я киваю, мол, порядок, мы согласны на яичницу. Лева меня поддерживает.
— Что будете пить?
— Минералку и чай, — отвечает Лев, дружески улыбаясь.
В глазах бармена отражается удивление. Впрочем, может, мне и показалось, такие глаза, как у него, вроде ничего отражать не способны. Бармен удаляется. Я пока что осматриваюсь и вдруг примечаю, что в зал входит атлет с семью какими-то парнями. Он уже с порога вперяет в меня взгляд, который, что называется, пышет яростью. Я хмыкаю. Лева быстро оборачивается и через плечо глядит на вошедших.
— Ба!
Намерения ублюдков ни у меня, ни у Левы не вызывают сомнений. Иллюзий насчет братания с ними мы не строим. Эта команда настроена на хорошую потасовку. Парни выглядят достаточно внушительно и не намерены пасовать перед двумя новичками. Эти крупные мальчики по манере держаться сильно отличаются от остальных «посетителей». На их лицах можно прочесть многое, в том числе и то, что им не раз приходилось отправлять ближних в обратку к Создателю.
Компания подошла, встает напротив нас полукругом. Атлет — впереди всех, вид у него угрожающий.
Лева смотрит на меня озабоченно:
— Как думаешь, за три минуты яичница не остынет?
Я пожимаю плечами и, подумав, отвечаю:
— Если даже остынет, нам ее разогреют в микроволновке.
Лева, соглашаясь на микроволновку, кивает. Потом окидывает парней оценивающим взглядом и тихо произносит:
— Ну и ладно тогда, поехали, что ли?..
Зацепив ногой колено атлета, я отвлекаю четверых его дружков, беру их на себя. Лева уходит в сторону, и от его молниеносного тычка атлет отлетает метра на два. Противники мне попались, ничего не скажешь, опытные, но их обучение завершилось где-то на уровне «зеленых беретов». А этого мало, чтобы достойно провести бой с выпускником спецшколы российского ГРУ…
Двое нападавших мгновенно оказываются на полу, изрыгая все, что не успело перевариться в брюхе с обеда. Уйдя от серии хорошо выполненных ударов руками и ногами третьего, в кульбите дроблю парню челюсть. Слегка помяв ногами ему грудину, переключаюсь на четвертого. Этот типчик вытащил, паскуда, нож и уверенно демонстрирует один из мексиканских вариантов владения этим оружием. Ухожу вниз и, сделав интересный обманный ход, прыгаю вперед и немного в сторону. Этот способ пробивки противника, вооруженного ножом, знает у нас каждый сопливый курсант. Но мой нынешний «напарник» никогда не учился в России, поэтому ему сегодня не повезло. Нож улетает вбок и в землю, а сам парнишка, слегка дернув головой, начинает медленно оседать на пол. Его я не пожалел, как остальных, — за нож он должен был расплатиться… Парень медленно оседает на пол уже мертвый. Из угла рта и из ушей у него течет кровь.
Слежу за Левой, он, как всегда, дурачится: загнал последнего из своих противников в угол и не дает ему продохнуть, что-то поучающим тоном объясняя после каждого удара, который отбрасывает мальчика к стенке ангара.
— Заканчивай… — говорю громко Леве.
Неуловимым движением Лев вышибает из парня дух и, довольный, возвращается назад к стойке. Вся эта потеха заняла у нас меньше двух минут. Снова занимаем свои места за стойкой. Весь бар молча наблюдает за нами. Бармен подает нам яичницу. Горячую яичницу, что вдвойне приятно.
— Ваш ужин, господа… — говорит он, доброжелательно ухмыляясь. — Мне кажется, один из тех парней больше здесь не появится… — Он намекает на моего последнего противника.
Лева хмыкает и с аппетитом принимается за ужин.
Я безразлично пожимаю плечами:
— У него были дурные манеры.
— Совершенно с вами согласен, — кивает бармен и отходит в сторону, приказав подручному убрать и почистить все в проходе.
Отработанных нами клиентов уносят, гул голосов в баре становится громче.