Боевая Академия: Книга Судьбы
Шрифт:
— Господин магистр… — начал Валера. — Луиза…
— Ах, да, Пронина. Судя по словам Гончаровой и Стрельцовой, а также написанном от ее руки заявлении об отчислении — с ее подписью, заметьте! — не остается сомнений, что Пронина добровольно покинула Боевую Академию, и отказалась от получения квалификации старшего боевого мага. Конечно, я обговорю этот вопрос с вышестоящим руководством, но вряд ли могу что-то изменить. В крайнем случае, вызовем ее на ковер для допроса. Но заставить ее обучаться насильно — на это мы не имеем никакого права.
— Понятно, — последняя теплившаяся в груди надежда улетучилась
— Поскольку у вас теперь месяц отдыха, я бы советовал вам всем выбраться куда-нибудь, — доверительно сказал Недоучко. — Например, к морю. Поплаваете, позагораете. Это поможет вам отвлечься от грустных мыслей, связанных с уходом Луизы, а также восстановить ваши силы. С преподавателями летних занятий я договорюсь. И гнома тоже возьмите с собой, Даэррин будет не против.
— У нас денег нет, — вздохнул Ваня. — Но мы что-нибудь придумаем. А что насчет поощрительной финансовой помощи старательным студентам? У нас же в Академии был такой фонд?
— Ну да, был, но… — Недоручко быстро посмотрел на часы. — Ого, сколько уже времени! Вы знаете, я тут вспомнил, что мне надо бежать на важную встречу! До встречи в августе.
— Господин магистр!
— Я вас слушаю, Колесников.
— Так вышло, что когда мы проходили через портал, в Академию проникли двое предателей, — начал Дима. — Марк… как бишь его… Петров, со второго курса. И какой-то спятивший убийца по имени Калеб.
— Ах, вы об этом! Все в порядке, Петров уже получил свое взыскание, и пообещал, что больше такого не повторится, — рука Недоучко почему-то нырнула в левый карман. — Не берите в голову.
— Но как же…
— И конечно же, он получил разрешение на пользование учебными порталами в течении полугода — это необходимо ему для исследования одного очень редкого артефакта. Это принесет нашей Академии дополнительную славу, и, будем надеяться, дополнительное спонсирование. Я буду благодарен вам, Колесников, если вы не будете снова играть в шпионов, а предоставите мне решать подобные вопросы. Хорошего дня.
После его ухода в палате повисло гнетущее молчание.
— Вот мудак, а? — не выдержал Валера. — Совсем уже мышей не ловит!
— Да и пофиг, — Дима лег на спину, и закинул руки за голову, глядя в потолок. — Если что — Богданов вмешается… Может, и правда к морю смотаться? А то заманали меня уже эти проблемы, реально расслабухи хочется.
— У нас же денег нет, — напомнил Ваня.
— Ну, и что? Достанем. Раньше же находили.
Дверь в палату снова открылась. На пороге стояла Элариэль.
— Группа "БМ-17-3"! — объявила эльфийка шутливо-строгим тоном. — С вещами на выход!
*************
Возвращение в общагу прошло тихо и спокойно. За три недели отсутствия блок привели в порядок, родители Луизы забрали ее вещи, а из артефактов остался только недоделанный "Боевой Скелет" — сволочь Недоучко, как и следовало ожидать, не упустил шанс наложить лапу на бесхозное имущество, подключив к делу своего приятеля Недоручко. Судя по освободившейся кровати, в недалеком будущем следовало ожидать подселения, но думать об этом сейчас не сильно хотелось. Второкурсники изнывали от жары и безделья, и уже давно бы уехали, если бы не финансовые проблемы.
— Вот, смотрите, — Элис провела наманикюренным ногтем по объявлению в газете. —
— Нам нельзя сильно долго рядом с бухлом находиться, — вздохнул Дима. — Мы быстро контроль теряем.
— Тогда вот вам другое, — сообщила Катя. — Стриптизеры… высокая оплата… солидные чаевые… Правда, контингент состоит из женщин, которым чуть больше пятьдесят, но ничего, они на молоденьких всегда много денег выбрасывают. Не хотите? Жаль, я бы посмотрела.
Дверь открылась, впуская низкорослого, обросшего буграми мышц коротышку.
— Здорово, — буркнул он, привычно занимая место на диване.
— Не понял! — Дима вытаращил глаза. — Ты кто?
— В нос хочешь получить? Это же я, Гвеллин!
— Прости, друг, я уже так привык к твоему маскировочному образу, что совсем забыл, как ты выглядишь на самом деле. Ты Рахни позвал?
— Да, он где-то сзади плетется. Чё у вас?
— Пока голяк. А у тебя?
— Кроме алмазных рудников у себя в родном поселении больше ничего предложить не могу.
В дверь тихо поскреблись, будто кошка, не имеющая возможность ее открыть.
— Войдите, — пригласила Элис.
— Точно? — настороженно уточнили из коридора.
— Да, открыто.
— Я знаю, что открыто, — за дверью протяжно вздохнули. — А вы там все трезвые? Больше ничего не празднуете?
— Что-то Рахни чудит, — прокомментировал Дима, нехотя поднимаясь, чтобы открыть дверь. — Слушай, если тебе так сильно… Ёперный театр!!!
В блок с трудом протиснулось обмотанное бинтами паучье тело. Пять из восьми ног секретаря директора были в гипсе, к остальным двум примотаны костыли для более удобного передвижения. Вдобавок, под одним из восьми глаз цвел фингал трехнедельной свежести, а вдоль лица протянулась уже почти зажившая царапина.
— Господи! — Элис вскочила. — Рахни, миленький! Кто же тебя так?
— Издеваешься, Стрельцова? — взревел секретарь, с трудом ковыляя к столу. — Я уже третий день жду от вас извинений, а вам еще хватает наглости делать вид, что вы здесь не при чем?
— Да ладно! — не поверил Гвеллин. — Хочешь сказать, что это мы тебя отмутузили?
— Нет, блин, это я в лифте неудачно повернулся! — съязвил Рахни, с максимальной осторожностью опуская свое искалеченное тело на пол.
— Но мы же не могли… — растерянно пробормотала Безумная. — Мы же были на практике… А до этого проснулись в полицейском участке… А еще Богданов сказал нам… Да, это мы. Но за что? Хоть убей, лично я вообще ничего не помню.
— И я тоже.
— И я.
— А чего вы на нас смотрите? — возмутились близнецы. — Мы вообще после пьянки мало что помним, проверено.
Рахни молча сопел с обиженным видом. Лишь после того, как ему вручили чашку свежезаваренного чая и со всех сторон осыпали извинениями, он смилоствился, и начал рассказывать.
— Это было в тот день, когда вы праздновали день варенья Луизы. Если помните, то я зашел, поздравил ее, и вернулся обратно на рабочее место. К шести вечера директор свалил, а я остался бумаги разгребать. Около восьми собрался уходить, как вдруг вы вваливаетесь ко мне всей компанией, навеселе, и ведете себя, мягко говоря, странно.