Боевая Академия: Книга Судьбы

Непьющий философ

— Сережа…

— А ты — держись от меня подальше. Развод она, видите ли, захотела, учиться поехала, студентка……..! Да чтобы вас всех тут в вашей общаге…….! — плюнув на прощание, Сергей Геннадьевич круто развернулся на каблуках, и вылетел из блока.

Наступившую тишину нарушил сдавленный всхлип.

— Уведите Луизу, — попросил Дима девушек. — И успокойте.

— Может, догнать его? — предложил гном. — И прописать пару раз по щам.

— Обойдется.

Но артефакторша неожиданно вырвалась из рук Кати и Элис, и замерла напротив матери.

— Так вот, значит,

что это было?

— Да, — Елена Петровна смотрела куда-то на стену, или потолок, но только не на дочь. — Мы очень сильно поругались, и я сказала ему, что подаю на развод. Он засмеялся, и сказал, что я без него и дня не проживу. Чтобы доказать ему обратно, я поехала поступать сюда, в Боевую Академию. Думала, что вместе мы со всем справимся.

Ничего больше не сказав, Луиза пулей влетела в свою комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь. Несколько секунд мать колебалась… потом тихо вздохнула, и вышла из блока, на ходу вытирая слезы. Праздник закончился.

— Вот такие пироги, — ошарашенно пробормотал Ваня, а Валера согласно кивнул. Элис дернулась в сторону комнаты, но Катя остановила ее:

— Ей надо сейчас побыть одной.

— Блин, ну вот и почему всегда так? — злобно спросил Дима, присаживаясь обратно за стол, и наливая себе водки. — Только все хорошо, и вдруг какая-то паскуда все портит! А тебе чего?

— Привет, — Марк неуверенно улыбнулся. — А я к вам, как и обещал. А где Луиза?

Он мог бы догадаться, что что-то не так, хотя бы потому, что атмосфера в комнате никак не располагала к веселью.

— Вали отсюда, желторотик, — посоветовал Гвеллин. — Не до тебя сейчас.

— Но я просто… Алиса?

— Нет, я Элис, — девушка закусила губу, и взяла в руки книжку по французскому. — Воистину, пути Господни неисповедимы.

Марк уставился на нее.

— Алиса? Ты что, перекрасила волосы?

— Тебе что, непонятно сказано? — рявкнул Дима, потеряв терпение. — Нет больше Алисы, и нечего сюда ходить, как к себе домой!

— Успокойся, — Катя положила руку ему на плечо. — Марк, мы были бы очень признательны, если бы ты покинул комнату, и больше не возвращался. Ребят раздражает твое настойчивое общество и ненужное внимание, а что касается Алисы, то она полностью пересмотрела свои взгляды на жизнь, и если раньше не испытывала к тебе симпатии, то сейчас и подавно.

— Но как же… — второкурсник замотал головой, сраженный наповал этой новостью. — Но Безумная! Разве это не она?

— Слышь, тебе что, на пальцах объяснить? — не сдержался гном. — Нет больше Безумной, а даже если бы и была, то ты бы все равно ей нахрен не сдался. Что еще непонятного?

Букет цветов упал на пол. Марк посмотрел на любимую девушку, чувствуя, как в душе зарождается непонятная боль.

— Алиса!

— Сколько раз повторять — я Элис! — она раздраженно тряхнула головой. — Пожалуйста, избавь меня от своего общества, очень тебя прошу.

**************

Услышав, как в комнату ввалилось неуправляемое тело, Калеб лишь слегка разлепил левый глаз.

— Что-то ты быстро.

— Я согласен, — Марк рванул с шеи галстук, и с каким-то злостным остервенением начал срывать

остальную праздничную одежду. — Портал, другой мир, Книга Судьбы — я на все согласен. Но с одним условием — ты научишь меня убивать.

— Твое рвение меня пугает.

— Я просто хочу заглушить боль. А еще я хочу стать таким крутым и сильным, чтобы когда мы вернулись, все мне завидовали! — деревянные пальцы сжались в кулаки. — И когда это случится, Алиса трижды пожалеет, что так жестоко меня отвергла!

* "Скорее, скорее!" (франц.)

17

Центральный полицейский участок города Хорм уже давно превратился в самую настоящую клоаку. Как в Древнем Риме в канализацию сливали все нечистоты, так и сюда сливали все отходы общества — убийства, грабежи, изнасилования, все преступления, все грехи жителей, последствия их грязных помыслов и действий. Не было ни дня, чтобы из ворот участка не вылетали машины с включенными сиренами, спешащие на очередные "гангстерские разборки"; не было ни дня, чтобы здесь не появлялись безутешные родители, вызванные на допрос в связи с убийством их дочери или сына; не было ни дня, чтобы местные камеры не пополнялись новыми личностями, арестованными за вымогательство и грабежи. В общем, каждый день в городе что-то происходило, и полицейским приходилось это разгребать, рискуя жизнь и здоровьем, и не получая за своей нелегкий труд ничего, кроме копеек на жизнь.

Но, как и в любой организации, в полицейском участке тоже царила своя иерархия. Здесь, как и везде, были и опытные полицейские, уже многое повидавшие в своей жизни, и способные на тяжелую, долгую охоту за матерым преступником, а были и молодые, зеленые юнцы, которым сваливали всю мелкую живность, типа торгашей наркотиков с улиц или сутенеров средней руки. Но были и те, кто находился в промежутке между этими двумя классическими типами сотрудников…

— Джефф, к начальнику, — проходящий мимо стола коп лениво стукнул ладонью по поверхности. — Вызывает.

— Сейчас иду.

Начальник управления Кит, в прошлом Кристофер, как обычно, занимался тем, что дымил сигаретой, просматривая утренние сводки. На вошедшего он даже не поднял глаз, только буркнул сквозь зубы:

— Садись.

— Мистер Андреас, у меня важные улики по делу банды "Наури Кам", — на стол перед начальником приземлилась стопка бумаг и фотографий. — Я знаю, на чем зацепить их главаря! Вот, смотрите, здесь он выходит из ресторана, а через пять минут там начинается пальба! Спросите, с кем он встречался? Я отвечу: он встречался с…

— Я тебя не за этим сюда вызвал. Помолчи, и дай мне сказать.

— Извините, — смущенно пробормотал подчиненный.

Даже не пошевелившись в кресле, Кит выпустил дым к потолку, и небрежным взглядом прошелся по сидящему напротив него детективу. Джеффри Такер, двадцать шесть лет, получил значок после окончания академии, недавно перевелся сюда, и теперь уже несколько месяцев капает ему на мозги.

— Ты разобрался с делом об изнасиловании?

— Кого?

— Той девушки, что обнаружили на углу Двадцать Третьей и Хиллз.