Боевая птица
Шрифт:
— Поднимайся! — Рявкнул кто-то из вошедших, ударив Кайрина по ноге носком сапога.
Он попытался заставить свое ослабшее тело подняться, но едва Кайрин оторвал плечи от земли, как они без его ведома упали обратно. За эти мгновения активности он успел почувствовать, что вся его спина, так же, как и ткань камзола, была сплошь покрыта кровью.
И как он еще не умер?
— Не могу. — Прокряхтел парень, с ужасом понимая, что у него нет сил даже на то, чтобы ворочать языком.
Мужчины переглянулись, и только
— Поднимите его на ноги! — Приказал он.
Мужчина с длинной и густой рыжей бородой сделал шаг вперед и, чуть нагнувшись, вцепился в одежду Кайрина. Ему хватило лишь одного незначительного усилия, чтобы дернуть юношу на себя, тем самым поднимая его на ноги.
Кайрин не сразу понял, что находится в вертикальном положении, но когда дикарь отпустил ворот его камзола, юноша сразу же почувствовал себя новорожденным жеребенком — так сильно тряслись его ослабшие ноги. Он заставлял себя держаться на ногах и сохранять хоть какие-то остатки достоинства перед врагами.
Оказалось, что рыжий бородач был не так уж и высок для жителя здешних мест — остальные были где-то на полголовы его выше, а Кайрин спокойно смотрел мужчине в глаза, ничуть не задирая вверх подбородок. Их взгляды встретились, осыпая друг друга искрами. Если бы у Кайрина были на это силы, он бы набросился на рыжего и просто бы избил его, чтобы выплеснуть всю свою ярость. Но парень едва держался на ногах, делая вид, что с ним все в порядке и он просто не хочет злить хозяев.
— Давненько я хотел с тобой поговорить. — Начал Кирис, выходя вперед.
Кайрин попытался найти в нем сходство с Айвен, и даже уловил что-то, но никак не мог понять, что именно.
— Я должен знать о тебе все, парень. И я узнаю, как бы ты этому не противился. — Мужчина сделал широкий шаг навстречу Кайрину, так, что они оказались очень близко. Парень даже мог разглядеть хлебные крошки в пышной бороде мужчины, — Начнем же, чего тянуть!? Твое имя?
Кайрин чуть приподнял голову и нагло заглянул Кирису в глаза. Этот разговор в любом случае закончится его смертью, тогда зачем лебезить и ползать на коленях перед своими врагами?
— Это вы можете спросить и у дочери. — Сверкнул глазами юноша, — К тому же, я вам его уже называл.
Кирис изогнул одну кустистую бровь, а после чего кивнул бородачу, стоящему возле Кайрина. Удар, пришедшийся юноше прямо в челюсть, оказался для него неожиданностью.
Не то, чтобы рыжий вмазал Кайрину так уж и сильно, но парня буквально сбило с ног, и он неуклюже рухнул на пол, ударяясь ребрами и локтем. Юноша застонал от боли, а рана на спине вспыхнула такой невыносимой болью, что если бы голос еще ему подчинялся, то он бы визжал на всю деревню.
Когда Кайрин открыл глаза, из которых градом сыпались слезы, он увидел перед своим лицом грубый потертый сапог Кириса, целящийся ему прямо
— Имя! — Повторил рычащий голос.
— К-к-кайрин. — Пытаясь подняться на дрожащих руках, прошептал он.
— Как давно ты служишь королю Вайну?
Поначалу Кайрину показалось, что у него начались галлюцинации. Что за бред у него только что спросили? Все еще не теряя надежды встать на ноги, юноша ответил, не поднимая глаз:
— Я никогда… ему… не служил.
Удар сапога оказался еще большей неожиданностью, чем предыдущий. Кайрина отбросило на пол и вышибло воздух из легких. Он упал лицом прямо на затхлое сено, но это еще полбеды. Ребро теперь отдавалось такой болью, словно него раскрошили на много-много мелких осколков.
— Врешь, щенок. — Раздался голос Кириса, — Очень зря…
— Нет… — Прохрипел юноша, жадно хватая колючий воздух, — Я… не…
Его ударили в живот так сильно, что Кайрин скрючился, из последних сил пытаясь защититься. Он не мог даже нормально дышать — легкие позволяли совершать лишь редкие хриплые вздохи.
Возможно, так даже проще — умереть не от боли, а просто задохнуться?
Если бы Кайрин не был сейчас настолько голоден, что его желудок уже начинал пожирать сам себя, его бы вырвало от одной только боли. Даже удары Толла — шестерки Тарварры — были ласковыми по сравнению с этими. Парень закашлялся, и, открыв глаза, увидел, что кашляет он кровью, а чуть позже почувствовал что его губы разбиты, а бровь рассечена и кровоточит. Умирая, он будет похож на опухшее чудовище.
— Еще раз, — Сапоги Кириса снова оказались совсем рядом с лицом юноши, — Как ты передавал сведения о нас своим?
— Не передавал я… никакие… сведения. — Плюясь кровью, шелестел Кайрин, — Я… не… шпион.
Кирис поцокал языком, словно увидел нашалившего ребенка, которого ему теперь предстояло журить за содеянное. Он отошел от Кайрина и положил руку на плечо рыжему бородачу.
— Развлекайся, Жис. Сломай ему хоть каждую кость, но не останавливайся, пока он не расскажет нам…
— Я не шпион! — Выдавил из себя Кайрин прежде, чем Жис начнет с ним «развлекаться».
Мужчины рассмеялись, в то время как Кирис лишь удостоил парня снисходительным взглядом и по-хозяйски прислонился к стене, ожидая, когда верный слуга выполнит поручение.
Если бы у Кайрина осталось хоть немного сил, он хотя бы попытался отползти, наивно веря в спасение. Но парень не мог пошевелиться, и все, что ему оставалось, это зажмуриться и ждать боли, прислушиваясь к гулкому стуку своего сердца.
Тяжелые шаги Жиса становились все ближе, но все же секунды тянулись, словно часы, и Кайрин с удивлением понял, что ждет первого удара — нового и самого страшного всплеска боли. То, что будет дальше, станет лишь месивом из слез и страха, последней вспышкой чего-то живого перед смертью.