Боевая птица
Шрифт:
— Не глупости. — Прошептала она, — Это правда. Я же теперь… как эта чертова Тарварра!
— Ты никогда не будешь, как она, слышишь!?
Словно в каких-то судорогах и агонии Ван Илар неосознанно обхватил лицо Сеитты руками и заставил повернуться к нему.
— Я люблю тебя. Любую. С силами или без, с камнем или без него. — Сказал он, прежде чем слиться с ней в поцелуе.
Открыв глаза, Ван Илар увидел, что пальцы Сеитты уже сомкнулись на камне, а ее лицо излучает невиданную решительность.
— Веди всех вниз, в подземелье. Вы услышите, когда Башня начнет рушиться.
— Я должен идти с тобой. Защищать тебя…
— Не получится, ты же знаешь. — Улыбнулась Сеитта, мягко освобождаясь от его рук.
— Я обязательно буду рядом. Как только смогу. — Поклялся он.
— Да. Конечно. А пока пусть со мной пойдут Эралайн с Вайном.
— Они были внизу, когда я пошел за тобой.
Сеитта поспешила опустить камень в карман платья и сделала шаг к выходу из зала:
— Я найду их сама. А ты… собирай всех. И будьте готовы надавать по шее Данге с генералом.
— Считай, что это уже исполнено. — Самодовольно ухмыльнулся Ван Илар.
В нем проснулось что-то забытое, но такое приятное. Какая-то жажда. То ли желание обрести свободу, то ли оказаться нужным, то ли просто подтвердить статус легенды.
Нет, все это не то.
Он хотел стать легендой вместе с Сеиттой.
Девушка поспешно покинула зал, оставляя Ван Илара наедине с непродолжительной тишиной. Прислушавшись к гулу мыслей в своей голове, колдун пошел исполнять ее приказ, ни на миг не сомневаясь в Сеитте.
Он собирался войти в историю вместе с ней.
Что может быть невыносимее бессилия? Только ожидание. Но Ван Илар ждал, ждал упорно и настойчиво, хоть и не умел этого делать. Он вглядывался в поле сквозь оконное стекло, где солдаты, словно трудолюбивые муравьи, заряжали катапульты по приказу Данги. Пальцы колдуна нервно скользили по стене, накручивали на себя волосы и снова продолжали чертить невидимые дорожки на стекле. Так он сражался с собственными гудящими нервами.
Скольких усилий будет стоить Сеитте снять заговор невидимок? Ван Илар допускал даже возможность, что он и вовсе не снимается, потому что заклятье было наложено задолго до его рождения, и о нем — что очень странно — было крайне мало упоминаний.
Возможно, Ван Илару стоило бы послушаться Сеитту и укрыться в подземелье вместе со всеми, а не стоять здесь в полном одиночестве и терзать себя тревожными мыслями, но он бы не смог так поступить. Колдун привык оказываться в гуще событий, а не наблюдать за ними через окно, что уже считал оскорблением.
Он не чувствовал, что рискует, находясь здесь. За долгие годы Ван Илар не просто научился, но и полюбил играть со своим бессмертием. Что оно ему давало? Вечную молодость, быстро заживающие раны, болезни, проходящие за считанные дни. Он мог погибнуть от ранения или потери крови, но лишь в самых крайних случаях, до которых никогда не доходило. И сейчас, он был уверен, не дойдет.
Что-то за окном бросилось ему в глаза. Ван Илар прильнул к стеклу. Высокая полевая трава неестественно сминалась, словно кто-то по ней шел. Стебли гнулись явно не от ветра, и почему-то в одном
Ван Илар не сводил глаз с мнущейся под ногами невидимой жены травы, пока Сеитта поднималась по траве на холм. Колдун испуганно вздрагивал каждый раз, когда среди солдат начиналось какое-то движение, но снова и снова его страх оказывался напрасным. Сеитту так и не заметили, а она уже было почти у цели.
И тут в голову Ван Илара закралась еще одна подлая мысль, заставившая его испугаться. Как бы бессмертны не были колдуны, их с Сеиттой план был самоубийством. Пусть огонь и не доберется до подземелья, но он сможет заблокировать им выход, и что тогда? Сеитта станет главной мишенью для целой армии. Эралайн с Вайном не смогут ее уберечь. Разве только… магия.
Углубившись в свои мрачные мысли, Ван Илар даже не заметил, как Сеитта вернула себе видимость. Она развела руки и подняла их к небу, лишь слегка приподняв подбородок вверх. Если бы он не знал, что она делает, то подумал бы, что девушка вызывает дождь.
Он напряг зрение, чтобы увидеть, как шевелятся ее губы, произносящие какие-то слова. Но ведь Сеитта не знала языка магии — что же она сейчас говорила?
Камень, зажатый в пальцах ее правой руки, сверкнул на фоне пасмурного неба, будто бы отражая солнечный луч. Что это — начало заклинания и новой эпохи или обыкновенный блик света?
Рот Сеитты открывался все шире, она повторяла какие-то слова все громче и настойчивее, пока Ван Илару не начало казаться, что девушка будто бы светится изнутри. Она действительно наполнялась невероятной силой, светом камня, который сейчас затмевал все. Он тоже был чем-то разумным. И он почувствовал, что его силы кто-то жаждет.
На мгновение в душе колдуна вспыхнула зависть. Он тоже хотел почувствовать то опьянение от магии, которое, должно быть, сейчас ощущала Сеитта. Но зависть схлынула так же быстро, как и появилась — Ван Илар перевел взгляд на солдат, которые испуганно жались друг к другу, словно беззащитные птенцы, увидевшие хищника.
Свет, идущий от камня, затмил небо, он наполнил Башню до краев. Ван Илар поспешил отвернуться, чтобы уберечь глаза, и его взгляд уперся в каменные стены, которые стали почти белыми. Он никогда не видел ничего подобного.
В голове вспыхнула непрошеная мысль: а смог бы он так взбудоражить древнюю мощь камня?
Его слух разрезал странный гул, он походил на жужжание огромного роя пчел или каких-то других насекомых, но был в разы сильнее и громче. Ван Илару начинало казаться, что если этот звук не прекратится через несколько секунд, его уши попросту сдадутся и оставят его глухим на всю жизнь. Колдун зажал их руками, но это не помогало — звук разъедал ему не только слух, но и весь разум. И все же Ван Илар улыбался, представляя, как сейчас скукожились от ужаса солдаты, да и сама Данга с генералом.