Боевая птица
Шрифт:
— Не могу, Рул! — Выпалил Кайрин, — Я живой труп, и как бы я не старался, не могу поверить тебе.
— Да, потому что ты слишком упрям и самолюбив. И как я могла считать тебя другом? Дура!
Рул показательно отвернулась. Кайрин перестал истерически смеяться. Между ними повисла напряженная тишина, вызывавшая в Кайрине животный страх. Он медленно осознавал, что ведет себя, как идиот. Он был словно пьян.
— Я знаю, как помочь тебе… — После долгой паузы прошептала Рул, хотя она все так же стояла к нему спиной, — Это даже проще, чем ты думаешь…
— Ах да — покончить
Рул резко повернулась:
— Травяные ведьмы, идиот! Их много в Алаге. И пророчество, возможно, там же…
— Провинция Алаг? — Переспросил Кайрин.
Рул спокойно кивнула, хотя в ее глазах, словно шторм, еще бушевал гнев.
— Травяные ведьмы… — Протянул парень, а мысли в его голове приободрились и закопошились, как муравьи, когда кто-то разворошил их муравейник.
— Значит, ты согласен? — Рул одарила его хищной улыбкой.
Что он скажет отцу, когда уедет так надолго, чтобы вылечиться и найти пророчество, которое, возможно, действительно существует? Кайрин давно погряз в собственной лжи, и она затягивала его, словно топкая болотная жижа.
Он боялся утонуть.
Глава 14. Сеитта
Открыть глаза для нее значило очнуться и понять, что тот человек, который сейчас находился рядом, был не совсем человеком. Хотя и сама Сеитта уже им не была, она все равно не хотела осознавать ту пропасть, что сейчас разверзнется между ними.
Сеитта чувствовала под собой твердый пол, когда оказалась на коленях и цеплялась руками за каменную поверхность. Ей казалось, что мир вокруг нее сорвался со своей оси и теперь стал шататься в разные стороны, таща ее за собой. У Сеитты кружилась голова. То ли от страха, то ли от пьянящей магии, что витала в воздухе, как цветочная пыльца весной. Она была везде.
Девушка открыла глаза и увидела перед собой Ван Илара, протягивающего руку. Он уже был на ногах, и она не понимала, то ли он уже успел подняться, то ли не падал вовсе. Но как? Весь мир до сих пор плыл перед ее глазами.
Ах да, они с Ван Иларом были слишком разными. Смертная и бессмертный. Пустышка и великий маг.
Сеитта подала ему руку, и колдун поднял ее на ноги. Девушка испугалась, что вот-вот повалится на него — головокружение никак не хотело униматься. Она потерла глаза.
И только потом до сознания Сеитты дошло, что вокруг была гробовая тишина, даже чьих-то отдаленных голосов в глубине коридоров не было слышно. Может, пока Ван Илар отсутствовал, колдуны умерли от голода? Сеитта не хотела об этом думать, ведь тогда колдун обвинит во всем ее, продержавшую его в замке целую неделю. Как эгоистично. Сеитта с уколом осознала, что даже не подумала о людях, заточенных здесь.
Они оказались в небольшом пустом зале, предназначение которого Сеитта определить не могла. У нее складывалось впечатление, что кто-то просто оставил эту комнату пустой, лишь развесив по стенам факелы, чтобы отогнать тьму. И стены, и полы здесь были выложены из гладкого серого камня, очень твердого на вид. Сеитта знала, что Башне насчитывалась почти тысяча лет,
— Ван Илар, — Позвала Сеитта, — где все остальные?
Колдун бегло обшарил помещение взглядом, а потом посмотрел на девушку:
— Думаю, внизу. Пойдем.
Он повел Сеитту прочь из зала по коротким узким коридорам, больше похожим на тесные закоулки какого-нибудь невероятно бедного городка. Это зрелище напомнило Сеитте трущобы Грери, и она поспешила отогнать воспоминания. Девушка разглядывала каждую мелочь — вазу, оставленную в специальном проеме стены, цветы в которой уже давно засохли, а многие лепестки осыпались. Фреску, нарисованную на большой гладкой стене, словно на огромном холсте, изображающую бескрайнее небо с каждым мельчайшим завитком облаков. Судя по белому клочку вверху, она была то ли заброшена, то ли не дорисована.
Это место будто бы замело, оставшись в каком-то далеком мгновении. Когда-то оно было настолько прелестным, что походило на рай, но сейчас витражных окон не касались лучи солнца, они не окрашивались в разные цвета, проникая в помещение и разрисовывая пустые стены такими же прекрасными фресками. Сейчас все здесь застыло, будто бы люди просто исчезли. А без людей, чем было это место без людей!? Бездушным куском камня.
Они достигли винтовой лестницы, выкованной из железа с такими же коваными перилами. Они изображали собой плетущуюся лозу, и Сеитта с улыбкой провела рукой по ее холодным листьям и гроздьям винограда. Их шаги грохотали по лестнице, и это должно было привлечь чье-то внимание. Если здесь еще кто-то остался.
Спустившись на какой-то этаж (Сеитта давно потеряла им счет) они вышли к роскошному коридору с высокими нишами в стенах, где стояли горшки с цветами и невысокими стройными деревцами. На полу лежал присыпанный пылью ковер, кажущийся теперь не таким ярко-красным, каким был на самом деле. Сеитта проходила мимо растений и с горечью смотрела на их страдания — без воды они завяли, и их листья бездыханно повисли ненужными плетьми. И здесь тоже не было ни единой живой души. Девушка не заметила, как обогнала Ван Илара, и теперь она обернулась:
— Почему так тихо? Почему нас никто не встречает!?
Ван Илар выглядел ошарашенным. Он осматривался по сторонам, и тоже явно не понимал, почему вокруг так тихо.
— Эй, кто-нибудь! — Ни с того, ни с сего, заорала Сеитта.
Ее голос несколько раз отозвался эхом, отразившись от пустых стен. Ван Илар уставился на девушку, будто порываясь накричать на нее, но потом его брови сошлись к переносице.
Они услышали шаги.
Сеитта огляделась по сторонам и увидела, как к ним по коридору семенила какая-то девушка. Ее шаги были не столь громкими, сколько шуршание ткани странного платья, похожего на мантию Ван Илара.