Боевое Братство

Фрумкин Сергей Аркадьевич

Он почувствовал неладное, только когда не обнаружил на месте караула, дежурившего у лифтовой секции Первого Уровня. Доверившись слуху, Гро­нед разобрал посторонний шум, складывающийся из звона стали по стали, своеобразного свиста раскрывающихся силовых щитов, короткого отдаленного грохота, криков и лязга. Что бы ни стало причиной беспорядка, он не входил в планы – Гронед решил выяснить ситуацию, обратившись к Мозгу «Улья». Но сама ситуация решила не дожидаться, пока в ней разберутся, – откуда-то со стороны покоев прежнего Владыки выбежали люди в латах принципиально новой для мантийца

конструкции. Довольный собой, гордый, спокойный и умиротворенный, Гронед только-только начинал задумываться, что могут делать необычно одетые люди на палубе его охраняемого со всех сторон корабля, когда что-то неопределенное и невидимое огнем обожгло живот мантийца. Доли секунды, которые для бегущих по коридору бартерианцев попросту не существовали, для Гронеда показались вечностью – время, пока парализованный болевым шоком великий мантиец наклонял голову, чтобы посмотреть на свой ничем не защищенный живот.

В дорогой черной ткани халата зияла здоровенная дыра с обуглившимися краями. Такая же дыра насквозь пронизывала живот…

Почувствовав головокружение и теряя четкость восприятия, последний житель Великой Мантии философически усмехнулся сам над собой. Насколько же циничной оказалась насмешка судьбы – на тысячу лет перешагнув свое время, добившись величайшего открытия в истории человечества, практически осуществив план всей своей жизни, он умирал от случайного выстрела какого-то заурядного, ничтожного солдата-наемника!!!

Бартерианцы даже не задержали взгляда на падающем на пол безоружном человеке. Они пробежали мимо, «зачищая» дорогу, по которой шагал терзаемый душевной болью, разъяренный маршал Лиги Объединенных Миров. Зато Тургаон удостоил своим вниманием лежащее спиной вверх, продырявленное излучателем человеческое тело – на спине неизвестного красовался герб, история которого исходила из тех времен, о которых уже никто не помнил. Маршал не остановил шага, но отпечатавшееся в сознании изображение продолжало будоражить его память, заставляя поднимать на поверхность самые старые и бесполезные пласты, отложившиеся еще с далекого детства, с первых уроков Школы Леноса…

Тургаон не мог определить, где видел герб, украшавший роскошный халат убитого, но навеваемые гербом воспоминания имели оттенок чего-то чрезвычайно важного, глобального, титанического…

– Чисто! – крикнул лейтенант.

– Плохо… – невольно задумавшись о человеке, носившем на себе такой значимый атрибут, с тенью разочарования в голосе отозвался Тургаон. – Неужели никого не нашли?

– Сэр, мы нашли помещение, которое охраняется системой внутренней безопасности. Судя по уровню защиты – сейфовая комната.

– Так снимите защиты! – недовольно потребовал маршал.

– Пока не выходит.

– Показывай!

Они пошли к центру Уровня, к тайным залам Отцов. Система безопасности действительно поражала надежностью – вход берегли силовые поля, самонаводящиеся излучатели и сканеры биополя. Но, как ни странно, вся эта оборона беспрекословно уступила обыкновенному мысленному требованию Тургаона.

Похоже, маршала принимали за своего! Меньше всего боясь умереть, Тургаон вошел в открывающиеся двери тайного помещения. Зато последовавший

за ним лейтенант не успел даже вскрикнуть – включившиеся силовые стены разрезали бедолагу, как сыр – сырорезка.

Тургаон обернулся. Бесстрашные бартерианцы готовились пойти за маршалом, даже невзирая на смерть своего командира, но Тургаон жестом остановил их.

– Я осмотрюсь сам! – сказал он. – Возвращайтесь на крейсер. Передайте остальным мой приказ: НЕМЕДЛЕННО покинуть город! Скоро все здесь рухнет в тартарары…

– А вы, сэр? – решился спросить один из сол­дат.

– Я остаюсь похоронить дочь. – Тургаон твердо заглянул им в глаза, давая понять, что принял обдуманное решение, обсуждать которое остальным не позволяет воинское звание.

Солдаты попятились.

Комната, защищенная как сейф, меньше всего напоминала хранилище неких драгоценностей. Это был большой зеркальный зал, посередине которого стоял тяжелый мощный стол, а над столом покачивался фасеточный глаз магнитного Мозга.

– Холодно тут у них… – пожаловался маршал. Он приблизился к столу и обратился к Мозгу:

– Ну, что у тебя? Показывай, раз впустил!

Мозг повиновался буквально – разверзлись сразу все стеклянные стены, и отовсюду стали выезжать стеклянные саркофаги с замороженными телами мертвых мужчин. Даже видавший виды Тургаон вздрогнул от неожиданности, настолько зловещей и не случайной показалась ему – решившемуся встретить смерть рядом с телом дочери – представшая перед глазами жуткая панорама.

– Что еще за черт?.. – пробормотал старый военный.

Поборов суеверную неприязнь, Тургаон стал обходить саркофаги, взирая на тех, кто в них покоился. Волевые лица, крупные мускулистые тела, но – ничего такого, что стоило запирать столь надежным способом. Хотя… Тургаону показалось, что при первом беглом осмотре в памяти отложился один саркофаг, чем-то отличающийся от всех прочих… Осмотрев саркофаг за саркофагом, маршал вдруг замер, задрожав и покрывшись испариной: перед ним лежала женщина – светловолосая, молодая, стройная и красивая, словно сон…

– Черт! Этого не может быть! – Судорожно сглотнув, маршал обернулся к глазу Мозга, призывая того на помощь своему рассудку. – Как ее зовут?

Наверное, это был не самый лучший вопрос, но Мозг отозвался:

– Альрика.

– Что?!!

Над ним положительно издевались! Потеряв остатки самообладания, старый вояка осел на пол, уставившись на недвижимое под стеклом женское тело.

– Здесь?.. – пробормотал уже ничего не понимающий маршал. – Альрика?.. Мертвая?..

– Живая, – уточнил Мозг.

– Что? – едва слышно переспросил Тургаон.

– Живая, – повторил Мозг. – Женщина не умирала. Организм физически здоров и работоспособен. Мозг без повреждений. Женщина по имени Альрика спит.

– И ты можешь ее разбудить? – ошеломленно прошептал маршал, хотя даже не – сомневался, что ответ будет отрицательным.

– Конечно могу.

– Буди!

Саркофаг потемнел, стекло потеряло прежнюю прозрачность, и какое-то время Тургаон думал, что ему все привиделось. Но затем крышка саркофага распалась, а лежащая внутри женщина задышала и открыла глаза.