Боевое братство
Шрифт:
Задние колеса впереди идущего грузовика вильнули в сторону. Берни приблизила губы к микрофону:
— Ты слишком близко подошел к грузовику…
— Проклятие! — раздался голос в наушниках. — Теперь ты будешь давать мне советы по вождению?!
Она отключила микрофон и спустилась в кабину, чтобы разговор не был слышен на канале радиосвязи.
— Придурок, ты должен дать ему возможность попятиться, если впереди что-то случится. Тягач не сможет здесь развернуться, он будет идти задним ходом.
Бэрд
— Теперь ты довольна? — буркнул Бэрд.
Хороший мальчик…
— Да, бабуля.
Если бы это сказал Коул, она просто посмеялась бы. Но говорил Бэрд, и это ей не понравилось.
— Сынок, если я перекину тебя через колено и отшлепаю, ты целую неделю не сможешь сидеть. Так что заткнись.
Коул разразился смехом:
— Дэмон, тебе грозит трепка. Веди себя хорошо и открой носовой люк.
Он выбросил в люк несколько сухих пайков для стайки оборванных и худых ребятишек, которые выглядывали из-за угла, словно дикие зверьки. Дети тотчас набросились на еду. Наблюдая за ними, Берни отметила степень человеческой деградации.
"Наверное, это самое страшное, что сделали с нами черви. Они вернули нас в первобытное состояние".
Бэрд раздраженно фыркнул:
— Коул, что ты творишь? Калории нужны тебе самому, парень. Не стоит поощрять этих паразитов.
— Брось, они же еще дети.
— Но ты знаешь, кто из них вырастает.
— Дэмон, тебе никогда не приходилось голодать? Ты вырос в богатой семье. Ты не понимаешь, что это такое. — Словно для усиления своей тирады, Коул порылся в карманах и выбросил в люк что-то еще. Бэрд ничего не сказал. Кажется, он прислушался к мнению Коула, и это было довольно странно. — Наши рационы гораздо богаче, чем у них, и они нас за это ненавидят. Посмотри на себя. Посмотри, сколько мяса на наших костях по сравнению с ними.
— Но мы же должны сражаться с противником. Они могут надеть броню и получат те же пайки.
— Да, приятель, я так и скажу следующему восьмилетке…
Коул по-прежнему говорил благожелательно и спокойно, но все же его слова задели Бэрда. Тот замолчал.
Берни мысленно отметила этот факт: пригодится для будущих перепалок.
Теперь настало время ей прояснить ситуацию.
— Бэрд, ты испугался, потому что я вернула свои сержантские нашивки?
— Ну, не могу сказать, что я в восторге от престарелого вояки, просидевшего где-то на задворках с самого Дня-П.
И тут она не сдержалась:
— Да ты, наверное, не ладил со своей матерью. А как насчет отца? Ты хоть знал его? А мать?
"Чудесно, теперь ты дала ему понять, что он тебя достал".
Но на этот раз
Хотя легко было поверить, что Бэрд совершенно нечувствителен.
Берни не собиралась извиняться — по крайней мере пока. В конце концов, она не сержант этого отделения, а лишь откомандирована на время поездки, так что нет смысла добиваться взаимопонимания с этим напыщенным пустомелей. Это проблема Маркуса.
В этот миг в наушниках раздался треск, затем послышалось сообщение:
— Контрольный пульт — «Дельте». Мы получили новые донесения об активности Саранчи. Оставайтесь на связи, передаю новые координаты. — Голос принадлежал женщине, и Берни никак не могла его узнать. — Ближайший прорыв в двух километрах к юго-западу от вашей цели.
На канале связи раздался голос Хоффмана:
— Сколько времени у нас остается на погрузку, лейтенант?
— При вашей скорости передвижения около двадцати шести часов, сэр. Команда в месте назначения вас ждет.
— Понятно.
Коул зашелестел своей картой, отмечая полученные координаты. Берни все еще пыталась вспомнить голос, прозвучавший по радио, но была вынуждена признать поражение.
— Коул, кто это был? — спросила она.
— Лейтенант Аня Штрауд.
— Ах да… — Теперь она вспомнила. Светловолосая малышка вдвое ниже и вдвое тоньше своей мамы. — Дочка майора Штрауд.
— Она, кажется, заглядывается на Дома, — добавил Бэрд. — Похоже, вы знаете абсолютно всех еще с пеленок. Она всегда очень приветлива с ним.
Значит, Бэрду ничего не известно о Маркусе. Это неплохо.
— К Дому все относятся хорошо. Парни Сантьяго всегда были отличными ребятами.
— Вы намерены преподать нам урок истории? О том, как наш сержант-уголовник стал героем?
Даже если бы она и захотела, Берни не знала бы, с чего начать. И в этой истории до сих пор не все было так ясно, как казалось, даже если она присутствовала там лично и все хорошо помнила.
— Нет, — ответила она. — Не намерена.
Глава 5
Я теперь редко вижу Маркуса. Я совсем не знаю его, и это только моя вина. Я лгал ему о том, что произошло с Элейн, и чем больше я лгал, тем труднее становилось в этом признаться. Дети всегда чувствуют ложь. Потом их доверие слабеет и исчезает.
ДОМ САНТЬЯГО, ХАСИНТО; ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД,