Боевое сафари

Зверев Сергей Иванович

– Ты для меня не хозяин, – тоже начиная заводиться, прошипел Мухаммад, быстро вскакивая на ноги. – Ты не можешь им быть, потому что сам принадлежишь господину...

Договорить Магрибек не успел. Мчарек одним прыжком подскочил к нему, выхватывая на ходу острую как бритва наваху, с которой почти никогда не расставался, и дважды всадил ее в живот Магрибеку. Тот захрипел, выпучив глаза и подавшись вперед, а затем тяжело упал на пол.

– Получи, мерзавец, – прошептал Хусейн, вытирая лезвие о белую рубаху аятоллы и выпрямляясь. – Ты и так наговорил

слишком много лишнего.

И, повернувшись к неподвижно лежавшему телу спиной, он сделал два шага, собираясь вернуться к ноутбуку.

Тихого выстрела из «дамского» пистолета, поднятого дрожащей окровавленной рукой Магрибека, он почти не услышал. У Мчарека вдруг закололо под сердцем и перехватило дыхание, хотя никогда раньше ничего подобного с ним не случалось. В глазах у американского агента на несколько мгновений потемнело. Покачнувшись, он упал на колени, а потом завалился на бок. С трудом разлепив разом отяжелевшие веки, Хусейн с равнодушием увидел, что красного пульсирующего шарика на мониторе больше нет. А потом наступила полная темнота.

Глава 38

К будке необитаемого КПП охраны аэропорта разведчики подошли, когда солнце начинало клониться к закату.

– Ну, что я тебе говорил? – самодовольно растягивая почерневшие губы, спросил у Локиса Круглов, поправляя лежащий на плечах ПКМ. – Купа хрен его знает где мотается, а мы уже на месте...

Володя промолчал. Эти последние полсотни километров вымотали его до такой степени, что из всех человеческих желаний у него осталось только одно – лечь, уснуть и проснуться уже в своей постели. Он машинально и как-то отстраненно удивлялся, как у Петра хватает сил о чем-то говорить, чему-то удивляться и уж тем более радоваться.

Войдя в будку, Володя опустился на грязный пол и, привалившись спиной к стене, закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же поплыли разноцветные круги; появлялись и исчезали чьи-то лица, в голове гудели моторы... Неожиданно он очень ясно и отчетливо увидел перед собой Ливию. Девушка участливо склонилась над ним, что-то говоря. Но слов Локис почему-то не слышал. Он попытался отогнать это видение, но оно не уходило. Напротив, как бы материализовалось. Во всяком случае, Володя почувствовал прикосновение ее теплых пальцев, слабое дуновение ее дыхания на своем лице и волнующий запах женского тела.

– Вам плохо? – как сквозь ватные тампоны, донесся до него голос Ливии. – Может, дать вам воды?

Фляжки у обоих десантников были давно пусты. Пригодной для питья воды они так и не нашли, поэтому приходилось терпеть жажду, что было значительно труднее, чем терпеть голод.

– А у вас что, есть вода? – спросил Локис и попытался улыбнуться.

– Что? – опять слабо донеслось до его слуха. – Говорите громче, я ничего не слышу. Ой, ну какая же я дура! Сейчас...

Что-то влажное и холодное коснулось его губ, а потом и лба. Тоненькие струйки побежали по лицу вниз и скатились за пазуху. Локис вздрогнул и окончательно вышел из состояния полузабытья.

Перед

ним действительно стояла Ливия Бугрими с большой мокрой тряпкой в руке.

– Вам плохо? – озабоченно спросила она, продолжая осторожно протирать Локису лоб.

– Великолепно, – проворчал Локис и для ясности повторил: – Мне просто великолепно!

Он тяжело поднялся с пола и озадаченно огляделся. В будке, кроме него и девушки, никого не было. В дальнем углу, прикрытый каким-то тряпьем, стоял ПКМ Круглова, но самого Петра нигде не было видно.

– Как вы здесь оказались? – спросил Володя. – И где Пе... где Толстый?

– Вы имеете в виду своего товарища? – уточнила девушка. – С которым вы пришли?

Володя кивнул.

– Он сказал, – ответила Ливия, – что ему надо кое-что выяснить, и просил меня присмотреть за вами. А вы, как вошли, сразу же сели возле стены и уснули. Сначала все было нормально, а потом вы начали бредить...

– Бывает. Просто устал немного... – смущенно пробормотал Володя и, чтобы закрыть эту тему окончательно, повторил свой первый вопрос: – А как вы оказались здесь раньше всех?

– Меня привез Кунару, – ответила девушка. – Оставил еду, воду, несколько теплых одеял и велел ждать вас здесь... Вообще, он какой-то странный. И деревня эта странная...

– Не знаю, – пожал плечами Локис, – я лично ничего странного за ним не заметил. Обыкновенный старикан... Кстати, а где вода?

Девушка торопливо метнулась в соседнюю комнату. Только теперь Локис обратил внимание, что будка довольно большая и состоит из трех комнат. В общем-то, это была даже не будка, а полноценное караульное помещение. Было даже странно, что его не используют по прямому назначению.

Ливия вернулась с большой пластиковой бутылью воды, при виде которой рот Локиса мгновенно наполнился вязкой слюной. Утолив жажду, он закрутил пробку и опять спросил:

– Толстый давно ушел?

– Часа два назад... Ой, скажите, а где остальные ваши... – Она замялась, подбирая подходящее слово, но, видимо так и не найдя его, сделала неопределенный жест рукой.

– Скоро подтянутся.

Володя бросил взгляд на часы. Стрелки показывали половину шестого вечера. «Странно, – подумал он. – По идее, Купа со товарищи давно должны быть на месте. Что могло их задержать?»

С улицы послышались торопливые шаги. Через секунду в караулку вошел Круглов с озабоченным выражением лица.

– Медведь вышел из спячки, – констатировал он, увидев Локиса. – Это хорошо. Значит, будем вместе решать, как к нашему самолету пробиваться.

– Что значит «пробиваться»? – удивленно вскинул брови Володя. – А остальные где?

– Понятия не имею, – заявил Петр, – но ситуевина такова: наш самолет загнали на самую дальнюю стоянку. Это большой плюс. Я все осмотрел, к самолету в темноте вполне можно пробраться незамеченными. Но есть такой же большой минус – все до единого самолеты перед вылетом тщательно проверяются полицейскими и таможенниками.