Боевой расчет
Шрифт:
Перед ним стояла его бывшая супруга Галина.
Вместо приветствия, увидев того, кто когда-то делил с ней постель, в нынешнем виде, она даже отшатнулась:
– Егор? Ты ли это?
– Нет, папа римский! Не узнаешь? Тогда разреши представиться: подполковник Астафьев, командир отряда специального назначения «Вепрь», собственной персоной!
– Очень приятно, только добавь к сказанному эпитеты: бывший, спившийся и опустившийся до предела.
– А вот это уже мои дела, к тебе, дорогая, отношения никак не имеющие.
– Как же? Мне же не все равно, что сталось с бывшим бравым воякой,
– Язык свой поганый попридержи. Чего заявилась?
– Может, пропустишь в квартиру? Старое вспомнить, поговорить…
– Проходи, только нос платком заткни, а то как бы без чувств не грохнулась!
Он отступил в сторону, Галина прошла, действительно быстро достав платок, так как кисло-приторный запах с порога ударил ей в нос.
– До чего же ты дошел, подполковник? Хоть проветрил бы!
– Не нравится? Так тебя никто не держит, можешь валить туда, откуда пришла!
Но Галина прошла в комнату, где еще оставался диван, а ранее был зал их общей квартиры. С порога удивленно и недоуменно осмотрела обитель бывшего мужа.
– А… где вся обстановка?
– Продал! А деньги куда сложил, сама догадаешься… – Он намекал на мешки под глазами.
– Неужели все пропил?
– Почему все? Диван вон остался, шкаф, стол, холодильник. Так что пока еще не все.
– Лихо! Впрочем, у тебя всегда и все получалось лихо! Вот только заслуги твои оценили дешево. Нацепили побрякушек и вышвырнули. Иди, подполковник, в тебе нужда иссякла. Пей, гуляй, вояка!
– Слушай, Галина! Ты зачем пришла? Высказать мне то, что ты думаешь обо мне и моей службе? С чего бы? Год, да какой там год, глаз не казала, и вдруг на тебе, лови, фашист, гранату, заявилась! И еще мозги мне начала сношать? А чего же ты мне их не сношала, когда я «за речку» уходил? Не потому ли, что получала здесь мой тройной боевой оклад? И жила в свое удовольствие? На тебе и сейчас то золото, что я подарил тебе, дурак, а не твой нынешний облитый духами женоподобный муж или какой-нибудь толстожопый любовник. Такой ведь тоже имеется в арсенале? Ты же и жила со мной в ожидании, когда я на войну отправлюсь. Тебе не я был нужен, а бабки и статус мой. Так что не хера мне тут мораль читать, поняла? Живу, как хочу, а кому мой запах не нравится, то мне на это нассать!
– Какой же ты, Астафьев, все же хам! Такое наговорить женщине! Разве офицер, пусть и бывший, может себе это позволить? Да ладно, ты можешь говорить что хочешь! И злость, что в тебе так и кипит, она не против меня направлена, а против тебя же самого! И ты знаешь, что я права! Ну хорошо, я стерва, взяла и ушла от тебя. Ну и что? Жизнь кончена? Давай спиваться? Да не я причина, а вся жизнь твоя неустроенная тащит тебя на дно! Это ты там, на войне, мог чудеса храбрости и стойкости творить, а оказался оторванным от своих «духов», от армейских «смирно-вольно!» и все, опустил руки! Ну досталась тебе такая жена сучка, что ж делать! Но ты посмотри вокруг, сколько, Астафьев, женщин свободных? Не блядей, как я, а чистых, ищущих счастье! Что же ты не нашел себе
– Кого? Тебя? Шла бы травку щипать, овечка блудливая!
– Любишь, иначе не стал бы такие пошлости говорить. Вот, оказывается, в чем твое несчастье? Теперь понятно! Но я, к сожалению, уже ничем тебе помочь не могу!
– Слушай, Галь! Откуда у тебя такая самоуверенность? «Любишь, ревнуешь»! Да ни хрена подобного! Хочешь правду?
– Ну?
– Просто обидно, когда с тобой поступают так, как поступила ты! Исподтишка, подло, мерзко! А любовь? Если она и была, то ты ее сама в грязь втоптала своими импортными сапогами! Ты говоришь, я опустился? Согласен! Но у меня душа чиста, а у тебя под шикарным костюмом одни сгнившие развалины. Но хватит базарить зря, говори, зачем пришла?
– Тебя повидать!
– Повидала?
– К сожалению, да!
– Ну и вали отсюда! Не нужна мне ни ты сама, ни твоя гнилая демагогия, я уже не говорю о наигранной жалости. Все! Свободна! У меня дела!
– Ладно! У тебя, говоришь, дела, у меня тоже, и не так просто повидать бывшего муженька я пришла! Здесь ты прав! Пепельница в этом доме есть?
Галина закурила. Егор сказал:
– Бросай пепел хоть на пол.
Но женщина сделала из куска газеты кулечек и стала сбрасывать пепел в него.
– Вот что, Астафьев, давай поговорим по-деловому и без эмоций!
– Говори, только покороче!
Он достал из-за дивана бутылку, в которой плескались остатки водки, опрокинул спиртное внутрь прямо из горла, не наливая в стакан.
Галина поморщилась, Егор это заметил:
– Не нравится?
– Мне все равно!
– Вот это верно! Ну давай, я слушаю тебя, дорогая!
– Егор! Речь пойдет об этой квартире.
– Вот на что ты нацелилась? А я-то сразу и не въехал, ну продолжай, раз начала!
– Давай смотреть правде в глаза. Рано ли, поздно, но ты пропьешь и квартиру. Задаром пропьешь, раз пошел вразнос. Мы же с мужем предлагаем тебе неплохую сделку. Что молчишь?
– Ты говори, говори, я слушаю!
– Так вот! Мы покупаем у тебя эту квартиру, мало того, находим тебе дешевую «гостинку». О сумме договоримся. Тебя не обидим. По-моему, неплохой вариант, что скажешь?
– Мне надо подумать!
– Как долго?
– Три дня, при соблюдении одного непременного условия!
– Что за условие?
– Ты даешь мне сейчас же пять тысяч рублей! В случае совершения сделки эту сумму зачтешь в расчет!
– И это только за то, что ты три дня будешь думать?
– Не просто думать, а очень хорошо думать. И всего три дня. После чего я дам ответ!
– Но ты можешь взять деньги и потом отказать в продаже!
– Не исключаю такой возможности!
– И я выброшу деньги на ветер?
– Риск, милочка, дело благородное. Решай быстрее, ты мне уже надоела! И еще тебе скажу, коммерсант из тебя хреновый!