Боевой вестник
Шрифт:
— А что у тебя рожа побитая вся, а, возведенный? — Блэйд вернул ему вино, и Вэйлорд тоже отпил.
— Споткнулся.
— Не об короля ли Хлодвига, который тоже побит?
Вэйлорд промолчал, глядя на луну.
— Да ладно тебе, волк. Все уже шепчутся во дворце, будто вы с королем неспроста кровью умытые. Подрались, дескать.
— А тебе часом королевский указ на казнь одного непокорного лорда с Волчьего мыса не пришел?
— Нет, возведенный. Пока указа на твою казнь не имеется. Но ты не волнуйся.
— Благодарю, сир Блэйд. Я знал, что на тебя можно положиться.
— Дай еще вина.
Вэйлорд протянул ему мех, и палач сделал большой глоток.
— Ну а чего вы повздорили? Уж не из-за того ли крикуна, которого мы днем в кузнице клеймом одарили?
— Не на всякий вопрос я могу дать ответ, палач.
— И ты так и не расскажешь, кто был тот человек и зачем мы ставили ему клеймо?
— И этого не могу сказать.
— Ну а что за надпись ты выковал для клейма? Это ведь древние руны волчьего народа?
— Да, Гильом, это язык моих предков. — Вэйлорд кивнул.
— И что там написано?
Вэйлорд вздохнул и, повернув голову, уставился на палача. Очевидно, этот недовольный взгляд и был ответом.
— Не хочешь говорить?
— Это не моя тайна, Блэйд.
— Ну и черт с ними, с этими тайнами. Знаешь, мне плевать на самом деле. — И палач снова приложился к меху, сдавив его ладонями так, что вино потекло по подбородку и шее.
— Вот и славно.
Блэйд вдруг с рычанием бросил мех и, морщась, принялся растирать правую ногу.
— Проклятье, — злобно выдавил он.
— Сильно болит? — поинтересовался Вэйлорд, забирая вино.
— Оторвать порой хочется, — простонал палач. — Клянусь всей дюжиной детей Первобога, в такие моменты проклинаю вас обоих за то, что вы тогда кинулись спасать не Горана, а меня.
— До отряда Горана было куда дальше. Что ж, тогда понятно, отчего ты за все эти годы ни разу не поблагодарил ни меня, ни Хлодвига.
— А за что благодарить? — Блэйд скривился в зловещей ухмылке. — За то, что спасли мне жизнь? Ну так где она, та жизнь, что вы спасли? Куда подевалась?
— Ты пьешь вино, бренчишь на лютне. Дышишь и бранишься. Уже это, знаешь ли, признаки жизни.
— О, старый волк, это чертовски окрыляет. Где моя красавица-жена? Дай-ка вспомню. Когда она увидела, что сталось с ее мужем, то в ужасе сбежала с каким-то иноземным купцом на вонючей торговой галере за море. И видел бы ты лица шлюх, к которым я наведывался, когда они обнаруживали, с чем придется иметь дело. А еще эти боли… Прекрасная жизнь, возведенный. Полная счастливых моментов.
— Ты желаешь смерти? — спросил Вэйлорд.
— Чего ее желать? Она поджидает каждого. Тут мы все равны: стар и млад, бедняк и король. Мы все умрем. Так что торопиться не вижу резона.
— Но ты
— А я ни жив, ни мертв, возведенный. Вы достали из огня плоть, застрявшую на долгие годы в бесконечной боли, между жизнью и смертью. Я был и остаюсь зол на весь мир и людей и поэтому много лет назад попросил нового короля, Хлодвига, даровать мне должность палача. Ох… думал… отведу душу… Но Хлодвиг мягок чрезмерно. Не чета отцу и старшему брату. Мало казней очень. Даже в этом мне не повезло… — Блэйд хрипло рассмеялся.
— И что дурного в том, если король нынешний добр и великодушен?
— Ну, для тебя, возведенный, видимо, ничего дурного нет, коли ты настолько перечить ему склонен, что до драки доходит. Будь королем Дэсмонд или Горан, я бы уже давно нацепил твою голову на пику и выставил над главными воротами. Хотя, думаю, ты не стал бы драться с кем-то из них и перечить их воле.
— Однажды, еще в детстве, я бросил королю Дэсмонду вызов. — Вэйлорд покачал головой.
— И что?
— Он отказался. Испугался, наверное.
Они рассмеялись.
— И все же, — продолжил Блэйд, растирая ногу, — мягкость короля и до беды довести может. Если не тебя, то все королевство. Но, право же, это не моя забота. Мое дело — рубить головы. Только приговоренных мало, увы. Оттого я с радостью и согласился помочь тебе поставить тому крикуну клеймо. Хоть кого-то помучить. А для чего — не важно… Мне плевать. Просто хоть на несколько мгновений хочется увидеть, что кому-то еще хуже, чем мне.
ГЛАВА 9
Магистр, вестник, тайна и неудавшееся покушение
Внутреннее убранство резиденции подавляло величием. Здесь все было большим: высота дверей вчетверо превышала человеческий рост, потолок был декорирован огромными панно с изображением схваток небесных колесниц, запряженных пегасами, и других драматических сцен из древних сказаний. Гулкое эхо разносилось по длинному и широкому коридору среди массивных колонн, капители которых были украшены гигантскими бронзовыми соколами, сжимающими в когтях свитки. Высокие окна с заостренным сводом пропускали мало света: мешали многоцветные витражи, окрашивающие сумрак внутри в зеленые, темно-алые и синие с пурпуром тона.
Олвин шел не торопясь: он ведь не был вестником, несущим послание. Излишняя суета здесь неуместна, тем более что впереди уже высились двери тронного зала его святейшества, великого магистра ордена вестников.
Магистр боя при главной цитадели ордена, Эдвин Вистигейт, шел слева и чуть позади, пристально глядя на нежданного гостя.
Олвин Тоот никогда не бывал в резиденции магистра и с трудом сдерживал желание остановиться и как можно лучше осмотреть великолепные покои. Возможно, ему больше не представится случая их увидеть. Но сначала — дело.