Боевой вестник
Шрифт:
— Ваша миссия столь важна? — усмехнулась королева, не оборачиваясь.
— Наш народ, почитающий древних богов, которым поклонялись предки еще до восхода второй луны, считает наше дело весьма нужным. Мы ведь не только молимся деревянным истуканам и каменным изваяниям, прося дождь в засуху и тепло холодным летом. Мы следим за звездами, ветрами, облаками. Это помогает нам подсказывать сеятелям более удачное время для посева и уборки урожая, а рыбакам — время нереста рыбы в реках, что стекают с гор Змея Ланселота, что вы зовете Цитаделью Богов, и многое другое.
— Значит, все
— Я не сетую на судьбу, моя королева. Выполнять долг можно по-разному и в разных местах. А дома есть и другие друиды.
— А как вы им стали? Что заставляет человека выбрать путь друида и отказаться от тех радостей жизни, коих вы лишены?
— Разве я лишен радостей, ваша милость? Мне в радость подсказывать, следя за приметами, какой будет погода через день, каким будет лето, если зима была холодной, и какой будет зима, если лето выпало дождливым. И иных радостей я не лишен.
— Но вы не можете обзавестись семьей?
— Отчего же, можем. Но желательно среди своих — есть ведь и женщины-ведуньи. Нам ведь нужны наследники, которые впитают с молоком матери нашу мудрость и которых мы обучим, передавая знания следующим поколениям.
— Так, значит, вы не принимаете целибата?
— Что, простите?
— Не даете обет безбрачия?
— Нет, моя королева.
— А как же привязанности и страсти, кои могут мешать в вашем деле?
— Друид, прежде чем заслужить право завести семью, должен обучиться, в том числе и умению сохранять разум чистым и позволять чувствам проявляться только тогда, когда это уместно.
— Ах, вот как. И у вас есть семья?
— Нет. — Симидар улыбнулся, склонив голову. — Владыкой своих страстей и чувств я еще не стал.
— Но вам уже немало лет. Сколько надо учиться владению собой? — Анриетта наконец повернулась лицом к собеседнику.
— Кто-то постигает это уже в двадцать лет. Я же не раз позволял себе дать волю чувствам. Простите за откровенность.
— Странно все же. Разве браки у простолюдинов основываются не на чувствах и страсти?
— Да, но надо быть хозяином своих страстей, а не их рабом. Таковы правила. И… Как же у высокородных особ? Вы сказали о простолюдинах, но чем руководствуется знать?
— Знать заключает союзы между домами. Здесь применяются сложные расчеты и комбинации, Фэтч. Высокородные мужья любят своих жен, а жены мужей, потому что это их долг. Здесь как раз и нет места страстям.
— А как же любовь, ваше величество?
— Любовь создается в браке, а не создает брак.
Она снова отвернулась. Солнце уже почти село за линию горизонта в море.
«Сложись все иначе, я бы не стала королевой, но и сына не отправили бы в чужие края. К тому же все женщины имеют право на расторжение брака, если муж обременен мужским бессилием. Все, кроме королевы…»
ГЛАВА 15
Лесной король, незваный гость и дерзкие замыслы
Плотную повязку, что скрывала от взора окружающий мир, наконец сняли. Олвин внимательно осмотрелся. О том, что некоторое время назад его ввели в пещеру, он понял по
— Иначе я себе представлял лесного короля Роберта, — хмыкнул вестник, растирая запястья, освобожденные от пут.
— Как же? — отозвался человек, обрезая лишнее у пера. — Ты думал, я щеголяю в камзоле с золотым шитьем и дурацкой короне?
— Я думал, ты старше и выше.
— Ну что ж, я таков, как есть. И не грозен на вид, как видишь. А годков мне столько, сколько прожил. К тому же лесным королем не я себя провозгласил и к такому прозвищу отношусь с улыбкой.
— Не ты один, — покачал головой Олвин.
— Ты бы язык придержал, что ли? — послышалось хмурое замечание Карла Лысой Горы за спиной.
— Брось, брат, — улыбнулся Роберт. — Пусть дерзит. Все равно ему умирать, скорее всего.
— Чертовски обнадеживающее начало разговора, — нахмурился Олвин.
— Он, собственно, еще не начался. Вот как пройдет, там и поглядим. Тебя покормили, кстати?
— Покормили, благодарю.
— Не за что.
— Есть за что. Когда я в последний раз ел за чужим столом, меня пытались отравить.
— Ты выглядишь слишком разговорчивым для отравленного, — заметил лесной король, не отрываясь от своего занятия.
— Я не сильно разговорчив, как и подобает вестнику.
— И зачем к нам пожаловал вестник?
— Поговорить с тобой.
— Ты что-то говорил про золотые пегасы.
— Все монеты, что я имел при себе, как и оружие, мне пришлось отдать твоим парням, когда они меня обыскивали.
Роберт поднял взгляд зеленых глаз на Карла.
— Да. — Лысая Гора кивнул. — Они у Флориана. Изрядная прибавка к тому, что принес тот латник.
— Скажи Флориану, чтобы дал сколько нужно Бэлле на закупку всего, что необходимо для Мэрджин. Ей скоро рожать. А остальное в тайник, — велел лесной король.
— Да, брат, все сделаем.
— И ты веришь, что твои люди не утаят от тебя пригоршню монет?
— Зачем им таить от меня то, что и так предназначено им? Тебе, вестник, может, покажется чудным, как у нас тут все устроено, но именно так мы обеспечили свое выживание. Мы здесь все — большая семья. Мы делимся друг с другом и стоим друг за друга. Каждый из нас в меру своих возможностей содействует общему благу. Нужда одного из нас — общая нужда.