Боевые дельфины
Шрифт:
После молитвы сели ужинать. За трапезой вспоминали детство в Зонгулдаке: школа, одноклассники, шалости, море…
А потом произошло форменное светопредставление.
В дом вломились какие-то люди. Очень много людей. Одновременно и со всех сторон. Но достаточно тихо: без стрельбы, криков и взрывов шумовых гранат. Они работали настолько профессионально, что Башкурт не сомневался: национальная полиция выследила его и берет дом Джумы штурмом.
Джуму и его жену, худенькую невзрачную женщину, ворвавшиеся в дому
И только на улице, когда его запихивали во вместительный багажник серого «Мерседеса», он вдруг понял, что к полиции эти люди не имеют никакого отношения…
– Прости, Али… Я понимаю: тридцать пять миллионов – огромные деньги, – шевелит разбитыми губами Башкурт.
Изобразив пренебрежительную усмешку, Эрдоган перебивает:
– Это все, что ты понимаешь?
– Я же не сам сдал твой груз полиции!
– Почему ты приказал свернуть с трассы и двигаться вдоль Золотого Рога?
– Мы свернули после моста через Золотой Рог из-за «евнухов».
– Ага! И приехали прямиком в лапы «башибузуков»!
– Мы не знали, что они дежурят на площади Бешикташ…
– Хватит! – кричит Эрдоган.
Заслышав властный голос хозяина, телохранители приходят в движение. Один обхватывает толстой ручищей шею Башкурта, второй наносит несколько сильных ударов в область печени и солнечного сплетения.
Бандит хрипит, задыхается, плюется кровью.
– Хватит. Не нужно напрасно тратить мое время, – замечает Эрдоган.
Отдышавшись, главарь банды шепчет:
– За что? Мы всегда были честными партнерами…
– …до сегодняшнего дня. Я разочаровался в тебе, Башкурт. Мне очень жаль…
– Я тебя не обманывал, Али! – срывается на крик Башкурт. – Мы отбивались как могли! Я потерял в этой операции троих верных людей!
– Поздно оправдываться, – выпускает клуб дыма Эрдоган.
– Я едва унес ноги от «башибузуков»!
– Мне это неинтересно.
– У меня дырка в ноге!
– Нога – не сердце.
– Как ты можешь?!
– Заткнись! – закипает тот.
Поднявшись с роскошного кресла, он резко распахивает окно и вдыхает прохладу ночного воздуха. Потом разламывает в пепельнице недокуренную сигару и равнодушно говорит:
– Кончайте с ним.
Его грубо выталкивают на задний двор за роскошным особняком Эрдогана. Воля Башкурта сломлена, растоптана…
Ранее, общаясь с Али по своим делишкам, он частенько мечтал побывать в апартаментах этого могущественного человека. Толи мучила зависть, то ли заурядное любопытство. А тот, будто нарочно, назначал встречи за городом или же в тихих безлюдных парках.
И вот на тебе – получи! Сбылась мечта идиота – побывал в гостях у сильного мира сего.
Очередной удар – и Башкурт летит на газон, слабо
Опираясь дрожащими руками на каменный парапет водоема, он пытается подняться, но у виска щелкает взводимый курок. Стоя на корячках у ног начальника охраны, он замирает; с губ свисает кровавая слюна.
– Пожалуйста, – шепчут разбитые губы. – Пожалуйста, попросите Али, чтобы он простил…
– Ты слишком много задолжал, – появляется тот на хорошо освещенном заднем крыльце. В руках бокал с вином, на лице – полное безразличие.
– Прости, Али. Я отработаю.
– Как? – посмеивается Эрдоган.
– Как угодно! Отработаю! Я многое умею делать! Прости!..
Потирая указательным пальцем спусковой крючок, охранник ждет команды. Или легкого кивка головы.
Али почему-то медлит.
Допив вино, он передает пустой бокал Мустафе и спускается по гранитным ступеням. Остановившись рядом с Башкуртом, глядит в звездное небо и лениво потягивается…
– У тебя имеется одно смягчающее обстоятельство.
Башкурт с надеждой поднимает голову.
– Этим обстоятельством является то, что деньги в коробках были фальшивыми. Так, Мустафа?
– Совершенно верно, хозяин, – послушно отзывается помощник. – Но фальшивки были выполнены с безупречным качеством.
– Ты слышишь? С безупречным! – строго повторяет Али. – Именно благодаря их безупречности мне удалось быстро найти покупателя из азиатского района Ускюдар, согласившегося купить фальшивые купюры по хорошей цене – один к семи. Понимаешь? – грозно глядит он на Башкурта. – Все было готово для сделки. Все! А ты не смог сделать самого простого: доставить покупателю несколько десятков картонных коробок!
– Значит… Значит, ты выручал с этой сделки всего пять миллионов? – тяжело дышит Башкурт.
– Да, пять миллионов. Пять миллионов настоящих долларов. И если бы ты выполнил свою работу – я списал бы с тебя равнозначный долг.
– Получается, что теперь я задолжал тебе десять?
– Десять.
– Но это же не тридцать пять. И не сорок. Позволь мне их отработать, Али!
Тот неторопливо раскуривает сигару и медлит с ответом…
Башкурт с приставленным к голове стволом ждет всего лишь одного слова. И это слово звучит.
– Хорошо.
Начальник охраны, словно по команде, прячет пистолет за пояс, а Башкурт тяжело поднимается на ноги.
– Хорошо, – сызнова раздается на заднем дворе фешенебельного особняка. – Кажется, ты говорил, будто хорошо плаваешь с аквалангом?
– Да. В юности с братом много плавали. И потом приходилось ходить на глубину до сорока метров. Я вообще хорошо плаваю подводой. И ориентируюсь…
– Готов ли ты исполнять мои приказы?
– Готов, Али. Я на все готов, только позволь отработать долг.