Боевые дни(Рассказы, очерки и приключения)
Шрифт:
— Мы действовали совершенно открыто, — рассказывает член Питерского Совета Д. Сверчков. — Против нас была громадная организация — монархическая Россия с её полицией и охранкой, жандармами и войсками, колоссальными средствами и силами. Против нас были все капиталисты, торговцы и банкиры, но мы действовали открыто.
Революция ещё не кончилась, она продолжается. Её страшатся царские министры.
Сонет постановляет объявить в двенадцать часов дня 2 ноября всеобщую забастовку.
Забастовку было решено объявить в ходе
Ноябрьская забастовка началась точно в указанный срок.
Перепуганный граф Витте разослал по заводам следующую телеграмму:
Братцы-рабочие, станьте на работу, бросьте смуту, пожалейте ваших жён и детей, не слушайте дурных советов. Государь приказал нам обратить особое внимание на рабочий вопрос. Дайте время. Всё возможное будет для вас сделано. Послушайте совета человека, к вам расположенного и желающего вам добра.
Граф ВИТТЕ
А вечером того же дня Совет ответил, что «пролетарии ни в каком родстве с графом Витте не состоят».
В воззвании Совет напомнил о царской милости питерскому пролетариату — о кровавом воскресенье 9 января. Совет не нуждался в расположении царских приказчиков, он требовал народного правительства.
И всё-таки царское правительство оказалось сильнее. Рабочие ослабели от бесконечных забастовок. Армия осталась покорна царю.
И 3 декабря войска окружили здание Вольно-экономического общества, где заседал Совет. Совет знал о предстоящем аресте, но решил не сопротивляться.
У пролетариата ещё но было достаточных сил, чтобы организовать вооружённое сопротивление.
Вот как произошёл арест.
Делегаты услышали лязг оружия и звон шпор.
Отворилась дверь, и в комнату вошёл полицеймейстер. С ним несколько охранников.
— «Согласно распоряжению министров…» — начал читать полицеймейстер.
— Прошу не перебивать оратора, — резко оборвал его председатель собрания, — сначала попросите слово.
Полицеймейстер растерялся и умолк.
Когда оратор кончил, председательствующий обратился к собранию:
— Представитель полиции желает сделать сообщение. Разрешите?
Собрание разрешило. Полицеймейстер прочитал вслух приказ.
— Объявляю вас всех арестованными, — закончил он.
Председатель, невозмутимо выслушав приказ, предложил принять его к сведению и перейти к очередным делам.
Полицеймейстер теряется вновь.
— Позвольте… начинает он.
— Прошу вас не мешать. Удалитесь отсюда, — резко говорит председатель.
Полицеймейстер, потоптавшись на месте, уходит под громкий хохот присутствующих.
Делегаты быстро уничтожают все документы.
Заседание продолжается.
В комнату входит шеренга городовых. Они окружают всех членов Исполнительного комитета. Председатель объявляет заседание Исполнительного комитета закрытым.
Так был
Он показал своей работой, какой силой обладает рабочий класс.
А через двенадцать лет, в 1917 году, Советы возродились снова для того, чтобы окончательно взять власть в свои руки.
УДИВИТЕЛЬНЫЙ ПРАЗДНИК
Каждый вечер я подходил к двери и подслушивал.
В комнате за дверью жил мой брат. По вечерам у него всегда собирались разные люди и громко разговаривали.
Как-то раз я услышал:
— Ну, ребята, готовьтесь. Во вторник на той неделе праздник.
Я не дослушал.
Я побежал в другую комнату и снял со стены отрывной календарь. Если правда, что праздник, значит красное число.
Я перелистал календарь. Число было черное, 18-е апреля.
«Обманули», — подумал я.
И чуть не заплакал.
Я очень любил праздники.
Мне было одиннадцать лет и я работал на заводе. Моя должность была — «мальчик». Это значит, я был в мастерской на побегушках.
После работы у меня всегда болели ноги. Вот почему я любил праздники.
Бывало с осени заглядываешь в календарь и считаешь, сколько красных листков на рождестве.
Рождество, пасха, троица — церковные праздники. А бывали еще и царские дни. То царь был именинник, то жена его, то родственники.
Назывались эти праздники мудрено — «тезоименитство».
Наш дворник лез на ворота и выставлял там флаг. Царский флаг. Трехцветный. Наверху белая полоса, в середине синяя, а внизу красная.
«Хоть бы побольше было у царя дочек, — думал я, — лишь бы не приходилось из цеха в цех мотаться».
На другой день я пошел на завод. Там я опять услышал насчет праздника.
Двое рабочих стояли у станка и один из них сказал:
— Праздник через четыре дня будет. Надо знамена приготовить.
Тут я не вытерпел. Подошел к главному мастеру Глебу Ивановичу и спросил:
— Глеб Иванович, — а правда, что во вторнику нас праздник?
Глеб Иванович ухватил меня за вихор и прошипел:
— Праздновать захотелось? Постой, ты у меня в этот праздник полы будешь в конторе мыть. Щенок!
А дома брат отозвал меня в угол и сказал: