Боевыми кабанами не рождаются
Шрифт:
Он издал короткий горловой звук, похожий на вой, и повернулся к Аластриэль.
– Простите меня, госпожа, если ваш нынешний титул — королева Серебряных Кордонов или ещё что-нибудь возвышенное; я не хотел вас оскорбить.
Он кивнул головой, как будто пытаясь поклониться, и добавил:
– Нет, я здесь не для того, чтобы кого-то ограбить, а чтобы увидеть Симбул.
– Немногим известно, что моя сестра внутри, - тихо сказала Аластриэль.
– Боюсь, мне придётся потребовать исчерпывающий и честный ответ на простой вопрос: зачем?
–
***
Пальцы тэянцев в отчаянной спешке сплели заклинания. Губы тэянцев лихорадочно прошипели волшебные формулы... И ничего не произошло. Мистические слова смолкли, руки напрасно вцепились в воздух и снова опустились. Не расцвело ни единого заклинания, не подействовало ни одно волшебство.
Четверо мужчин стояли и дрожали — а затем все резко взорвались действием. Волшебник Халавандер рухнул на пол без чувств, Хортил развернулся и бросился к дверям, а два других красных мага выхватили кинжалы из-за пояса и ударили себе по горлу.
Бросившийся бежать маг преодолел две ступеньки, а потом у него под ногами как будто возникла густая, незримая грязь. Ноги переступали все медленней и медленней... пока он наконец не остановился полностью, застыв в воздухе над ступенями. Он застыл на полушаге, широко раскрыв глаза и ещё шире раскинув руки.
Рукояти кинжалов в руках Теривеля и Беласка ударили по горлу, а затем по груди. Выступавшие из них клинки прошли сквозь плоть, как сквозь дым — как будто её вовсе там не было. На самом деле, это даже не рукояти ударились о рёбра — а собственные тесно сжатые ладони тэянцев; для кинжалов их плоти... просто не существовало.
Маги отчаянно замахали оружием, пытаясь поразить самих себя, не получая урона — пока наконец они оба неизбежно и неохотно прекратили попытки самоубийства и обнаружили, что смотрят на даму в платье.
Гроза Тэя. Противница. Они оказались лицом к лицу с Безумной Убийцей, Грозой красных волшебников, хотя сейчас она не кричала своим обычным хриплым криком. Её серебряные волосы не были диким вихрем, клубящимся вокруг плеч, как живой — а её платье было вовсе не небрежным, открытым чёрным нарядом из лоскутов.
Она стояла и улыбалась. В свете свечей она выглядела высокой, царственной и спокойной, а её платье было таким же великолепным, как её волосы.
– Прошу, - мягко сказала Симбул, - успокойтесь. Сегодня ночью я не желаю вам зла, и предпочла бы обойтись без неприятностей — и без волшебных поединков. Для нас был приготовлен роскошный — и абсолютно безопасный, господа из Тэя, — ужин. Вместо того, чтобы сражаться и убивать, я предпочту насладиться едой и расслабленной, честной беседой.
Она едва ли не робко указала на стол позади себя и просила:
– Вы не присоединитесь?
Дрожащий Теривель позволил руке с кинжалом упасть и пробормотал:
–
Симбул улыбнулась ему коварной, хитрой улыбкой, которая красноречиво сообщала — она знает, что гости ожидают быть разорванными на части её магией, как только она того пожелает.
– Никаких фокусов, лорд Теривель, - сказала Симбул всё так же спокойно.
– До тех пор, пока вы не угрожаете дому и присутствующим своей магией, ядом или сталью, мы будем как можно более гостеприимны. Вы будете ужинать?
– А у нас есть выбор?
– горько спросил Теривель.
– Двери открыты, - сказал позади них Дурнан.
– Вы можете идти. Вам не причинят вреда.
Теривель сощурился и огляделся вокруг. Слуг вроде бы не было, но он видел множество дверей во мраке под многочисленными балконами и галереями... и все из них были чуточку приоткрыты. Когда он обернулся кругом — он не знал, как отважился встать спиной к королеве-ведьме Агларонда, но оказалось, что отважился — предводитель красных магов увидел сенешаля, стоящего в стороне от дверей, сквозь которые они вошли. Двери действительно были открыты в ночь, а над ними нависала окутанная тьмой галерея.
В этот момент старый сенешаль пошевелился, сделав два быстрых шага мимо дверей со скользящей, кошачьей грацией мастера-фехтовальщика. Теривель моргнул; он много лет не видел такого уверенной грации. Сенешаль подошёл туда, где застыл на полушаге Хортил. Тот понемногу начал снова двигаться, хотя очень медленно.
Сенешаль аккуратно взял ближайшее запястье Хортила, а затем события начали стремительно развиваться.
Красный волшебник снова побежал, пошатнувшись, когда его ноги коснулись земли; сенешаль сделал бок о бок с ним два быстрых шага, чтобы не дать ему упасть, а затем отпустил и отпрыгнул в сторону.
Хортил промчался в дверной проём, испустив отчаянный вопль.
– Хортил! Калрот Хортил!
– голос Теривеля был громким и холодным от ярости — другие тэянцы никогда такого не слышали. Голова бегущего мага дернулась назад, как будто его поймали на крючок, и он зашатался у края ступеней.
– Вернись!
– прорычал его начальник.
После медленного, неохотного мгновения на краю, Хортил обернулся. Его лицо было белым, как высушенная кость.
Дурнан с кубком вина в руках наклонился над распростёртым телом потерявшего сознания волшебника.
– Очнись, Имрит Халавандер, - произнёс он, баюкая голову мужчины, как мать, будившая спящего ребёнка.
– Проснись и не бойся. У меня тут вино.
Теривель посмотрел на это проявление любезности, бросил на Хортила злой взгляд, затем опять медленно повернулся к Симбул лицом. Встретившись с её взглядом, он глубоко втянул в себя воздух, сделал осторожный шаг вперёд и сказал:
– Госпожа, я... я буду лучшей компанией для вас, если узнаю две вещи: почему вы так нас принимаете... и как вы без единого слова или жеста обезвредили наши заклинания.