Боевыми курсами. Записки подводника

Белоруков Николай Павлович

После завершения бомбежки мы поспешили выйти из опасного района и повернули на юг. Теперь мы должны были быть вдвойне острожными: центр противолодочных сил - бухта Ак-Мечеть - находился совсем недалеко от нашей позиции, и в условиях значительного увеличения числа поисковых операций немцев против наших подводных лодок в районах Каркинитского залива и мыса Тарханкут мы оказались буквально внутри стаи озверевших стервятников. Поведение немцев было вполне объяснимо: каждая потеря корабля, судна или транспорта резко усугубляла и без того нелегкое положение немецко-фашистских войск в Крыму…

Дальнейшее пребывание на боевой позиции прошло без щекочущих нервы встреч, и 25 декабря,

когда окончился срок нашего девятнадцатого боевого похода, мы повернули в Поти. Но на переходе в базу нас подстерегала очередная опасность - приблизительно на меридиане Синопа наблюдатель Мамцев обнаружил плавающую мину, которая громадным ежом дрейфовала по неспокойному морю.

По- видимому, это была одна из многих ржавых якорных мин, которые с течением времени, возможно в штормовую погоду, сорвало с якоря и вынесло на поверхность моря. Такие сюрпризы были исключительно опасными для кораблей и судов, особенно -ночью. Уничтожать мины в районе боевой позиции мы не могли, потому что это могло сразу обнаружить нас, а длительное совместное [313] плавание с ними было для нас крайне неприятным. Вот почему я заставлял штурмана вести прокладки дрейфа каждой плавающей мины, обнаруженной на боевой позиции.

Выскочив на мостик, я увидел, как на белом гребне поднялся и снова скатился в развал волны черный шар мины. Трудно было разобрать, чья это мина - наша или немецкая, так как корпус ее сильно поржавел и оброс толстым слоем морских ракушек. Так как мы находились вне чьей-либо позиции, я принял решение ее уничтожить.

Содрогаясь от резкой перемены переднего хода на задний и вздымая огромную массу воды за кормой, подводная лодка быстро погасила движение вперед и остановилась на расстоянии 100-115 метров от мины, к которой было приковано внимание всей верхней вахты, стоявшей на ходовом мостике.

Развернув подводную лодку, мы застопорили ход и по инерции подошли к мине на дистанцию, с которой могли безопасно для себя ее расстрелять. Кормовой наблюдатель подошел к крупнокалиберному пулемету, поправил прицел и открыл по мине огонь. Первая очередь, вторая, третья… Все мимо.

В это время на мостик поднялся «хозяин» пулемета ДШК, старший артиллерист Отченашенко. Он был явно недоволен промахами своего подопечного и обратился ко мне с просьбой разрешить уничтожить мину лично. Я удовлетворил его просьбу. Отченашенко дал пулемету максимальное снижение, и первый снаряд лег в непосредственной близости от борта подводной лодки. Он стрелял не очередями, а одиночными выстрелами. Постепенно уменьшая угол снижения, он продолжал одиночную стрельбу. Его снаряды ложились все ближе и ближе к мине. Наконец, два снаряда попали в цель. Сильный взрыв потряс воздух, языки пламени и дыма взметнулись вверх - мина уничтожена! Одной коварной плавающей миной на Черном море стало меньше.

Поблагодарив Отченашенко за отличную стрельбу, мы дали ход и легли на прежний курс - в Поти, куда благополучно возвратились накануне Нового, 1944 года. [314]

На плавбазе «Волга» нас торжественно встречали командир бригады капитан 1-го ранга А.В. Крестовский, командир дивизиона капитан 2-го ранга Н.Д. Новиков и его заместитель по политической части капитан 3-го ранга П.Н. Замятин. Боевые товарищи и друзья с других подводных лодок крепко пожимали нам руки, обнимали, поздравляли с победой.

Через несколько дней состоялся разбор нашего похода. После моего доклада выступил командир бригады капитан 1-го ранга А.В. Крестовский. Нужно сказать, что все разборы боевых походов подводных лодок, которые он проводил, отличались большой поучительностью. В них всегда детально разбирались тактические действия каждой

подводной лодки, каждого командира. Он терпеть не мог отвлеченных, общих рассуждений. Вот и тогда он детально разобрал нашу боевую деятельность, останавливаясь на каждом вышеописанном боевом эпизоде, и не забыл пожурить нас за покладку на грунт, несмотря на то что в тот момент мы не могли поступить иначе.

После этого похода наш общепризнанный художник Алексей Ванин старательно вывел в центре звезды, расположенной на ограждении боевой рубки, цифру «5», обозначающую число торпедированных нашей подводной лодкой вражеских кораблей и судов. [315]

Глава 6.

Изгнание врага

Встреча Нового, 1944 года. Последняя встреча с Фартушным. Радостные вести с фронтов. Успехи наших войск в Крыму. Подводная лодка «С-31» участвует в освобождении Севастополя. Нарком ВМФ и комфлот на борту «С-31». Последний боевой поход. Блокада немецкого флота. Освобождение Румынии и Болгарии. Награждение «С-31» орденом Красного Знамени. Победный 1945 год. День Победы

В течение 1943 года наши подводные лодки на коммуникациях врага действовали более успешно, чем в начале войны. Они совершили около 140 боевых походов и потопили несколько десятков транспортов и быстроходных десантных барж. Ратные успехи товарищей, безусловно, радовали всех и значительно поднимали боевой дух. Но этот год стал переломным не только для нашего подводного флота.

В конце 1943 года войска 4-го Украинского фронта овладели Турецким валом. Одновременно войска Северо-Кавказского фронта с помощью кораблей Черноморского флота высадили десант в восточную часть Крыма. Таким образом, наши армия и флот отрезали фашистские войска, находившиеся в Крыму, от основной группировки. Корабли и авиация Черноморского флота блокировали врага с моря.

Разгорелась ожесточенная борьба за Крым. Фашисты отчетливо понимали, что потеря Крыма резко ухудшит [316] военно-политическую и стратегическую обстановку на юге, поэтому гитлеровское командование стремилось во что бы то ни стало удержать Крымский полуостров.

Наступал 1944 год. Встретить его мы решили, впервые за войну, по-семейному. На наш праздник пришли командир гвардейской подводной лодки «Щ-205», гвардии капитан 3-го ранга Павел Денисович Сухомлинов, командир подводной лодки «А-2» А.П. Касаткин и командир электромеханической боевой части подводной лодки «Л-23», инженер-капитан 3-го ранга Григорий Никифорович Шлопаков с женой Марией Александровной и сыновьями Толей и Витей. Сам Новый год мы встретили очень весело: настроение было приподнятое, и мы, разгоряченные припасенным вином, много шутили, смеялись и танцевали. Расставаться совсем не хотелось, поэтому разошлись лишь под утро.

Днем 1 января, в салоне за обедом, я встретил своего бывшего командира - капитана 3-го ранга Иллариона Федотовича Фартушного. Я подсел к нему Поближе, и мы разговорились. Не везло, если можно так выразиться, моему учителю и на подводной лодке «Л-23», которой он командовал уже более полутора лет. Он успешно ставил мины у вражеского побережья, сделал шесть труднейших походов в осажденный Севастополь, доставив свыше шестисот тонн боезапаса и продовольствия, а вот потопить хотя бы одно вражеское судно торпедами ему никак не удавалось: ни разу он не встретился с противником лицом к лицу.