Бог астероида

Смит Кларк Эштон

Ла Порте проснулся от бесконечного повторения этого сна – чтобы обнаружить, что шумы всё ещё продолжаются. Также, как и в прошлый раз, он вскочил с постели, зажёг лампу и вошёл в рабочий кабинет, из которого, казалось, продолжали доноситься звуки и голоса.

Всё ещё пребывая в полубессознательном состоянии от сна и опьянения, он уставился на огромное помещение, крыша и стены которого далеко уходили за пределы круга света от лампы, которую он держал в трясущихся руках. В этой комнате его рукописи вздымались огромными грудами, умножаясь и увеличиваясь, словно под воздействием чёрного колдовства гашиша. Казалось, они нависали над ним подобно бесконечным

штабелям, вершины которых терялись за пределами досягаемости, словно в каком-то хранилище подземного царства мёртвых.

На столе в центре этого помещения с адской скоростью стучал его «Ремингтон», как будто на нём работала какая-то невидимая сущность. Чёрные строки мгновенно появлялись на листе, который быстро выползал из-под ролика.

Пол был покрыт другими листами, лежащими поодиночке или в кучах. Они скользили и шелестели по всей комнате в таинственном, непрерывном смешении. Воздух был наполнен такими же жуткими, невнятными бормотаниями и шёпотами, которые преследовали Ла Порте во сне и разбудили его. Казалось, что они доносились из ниоткуда и отовсюду – от всех разбросанных по полу страниц, из письменного стола, от многоуровневых стопок и связок, нависавших одна над другой необъятным ночным кошмаром, и даже из явственно пустого пространства.

Ла Порте, стоя на пороге в нерешительном ступоре, почувствовал на своём лице дыхание ужасных сил, зловещих и запретных вещей. Неизвестно откуда возник ветер, извиваясь и окутывая его массой ледяного серпантина. Ему казалось, что помещение становится ещё более огромным, что пол вздымается и наклоняется под странными, невозможными углами, а башни и зубчатые стены из набухших манускриптов опасно наклоняются в его сторону.

Странный ветер заметно усилился, превращаясь в стремительный, дикий шторм, сметая бесчисленные листы и потушив лампу, которую Ла Порте держал в своей дрожащей руке. Наступила тьма – тьма головокружения и бреда, в которую Ла Порте был вышвырнут, будучи неспособным сопротивляться этой силе. Он проваливался сквозь бесконечные пропасти, сражаясь с бесчисленными злобными сущностями, которые нападали на него со всех сторон, оглушённый громом, подобным рёву низвергающихся горных лавин.

Соседи, заметив отсутствие дыма из трубы дома Ла Порте и не видя его как обычно на деревенской дороге, на третий день в полной мере встревожились для того, чтобы решиться узнать в чём тут дело. Открыв незапертую наружную дверь, они увидели разбросанные бумаги, смешанные с осколками от разбитой керосиновой лампы, которые вываливались за порог его рабочего кабинета.

Пачки бумаги, лежащие друг на друге, заполняли всю комнату: гора скопившихся растрёпанных рукописей покрывала стул, письменный стол и пишущую машинку. Скорченное тело Фрэнсиса Ла Порте соседи нашли под этой кучей бумаги. Его негнущиеся руки были подняты вверх, словно защищая лицо. Они сжимали несколько толстых рукописей, рваных и разодранных словно в какой-то жестокой борьбе. Другие листы, измельчённые до состояния конфетти, покрывали всё тело писателя. А часть их всё еще была зажата между его судорожно сомкнувшихся зубов.

Феникс

I

Родис и Хилар покинули свою родную пещеру и поднялись в верхнюю комнату высокой башни-обсерватории. Прижавшись друг к другу, подобно влюблённым, ищущим тепла, они встали возле восточного окна, глядя вдаль на холмы и долины, еле различимые в свете вечных звёзд. Они пришли в это место, чтобы посмотреть

на восход солнца, которого они никогда не видели. В привычном для них мире его место занимала сфера абсолютной черноты, закрывающая свет зодиакальных звёзд в своём движении от горизонта до горизонта.

Такая картина представала перед их предками на протяжении тысячелетий. По какому-то причудливому космическому закону, непредсказуемо и необъяснимо для астрономов и физиков солнце быстро и неожиданно остыло. Однако Земля сумела избежать затяжного полного высыхания, которое постигло Меркурий и Марс. Реки, озёра и моря превратились в лёд; застыл даже сам воздух. Всё это произошло в течение исторического, а не геологического периода. Миллионы жителей Земли погибли, попав в ловушку ледников и стоградусного холода. Остальные, вооружившись всеми средствами науки, успели укрыться от космической ночи в мире разветвлённых пещер, вырытых атомными экскаваторами глубоко под поверхностью земли.

Здесь, благодаря свету искусственных сфер и теплу, исходящему из всё ещё расплавленных глубин планеты, жизнь продолжалась так же, как и раньше во внешнем мире. Деревья, фрукты, травы, зерно, овощи выращивались в стимулируемой изотопами почве или в гидропонных садах, обеспечивая людей пищей и обновляя атмосферу для дыхания. Люди сумели сохранить домашних животных; в воздухе привычно летали птицы, ползали и порхали различные насекомые. Лучи, которые считались необходимыми для жизни и здоровья, излучались лампами солнечного спектра, которые постоянно горели во всех пещерах.

Некоторая, не слишком значительная часть прежних научных знаний была утрачена; но, с другой стороны, сам прогресс почти прекратился. Целью существования стало сохранение огня, которому грозила неумолимая ночь. Поколение за поколением таинственное бесплодие уменьшило человеческое население с миллионов до нескольких тысяч. С течением времени такое же бесплодие перекинулось и на животных; и даже растения больше не были такими же изобильными, как раньше. Ни один биолог не мог сказать в чём причина всего этого.

Возможно, человек, равно как и другие земные формы жизни, миновал пик своего развития, перешагнув ту грань, за которой начинается неизбежное старческое угасание общества. Или, возможно, проживая на поверхности Земли в течение всей своей истории, люди не смогли приспособиться к тюремному образу жизни в замкнутом пространстве, к свету и воздуху пещер, и теперь медленно вымирали, лишённые этих почти забытых вещей.

В самом деле, мир, который когда-то процветал под живым солнцем, был теперь не более чем легендой, традицией, сохранённой в искусстве, литературе и истории. Его вавилонические города, его плодородные холмы и равнины были закутаны в непроницаемый снег, лёд и затвердевший воздух. Да и никто из живущих ныне не видел родную планету иначе, чем со сторожевых башен, которые сохранялись в качестве обсерваторий.

Тем не менее человеческие сны нередко озарялись извечными воспоминаниями о прошлом мире, в котором солнце отражалось в волнах океанов, и ветер раскачивал деревья и травы. И даже в часы бодрствования людей иногда охватывала вечная ностальгия по утраченной земле…

Встревоженные перспективой полного вырождения человеческой расы, самые способные и блестящие учёные задумали проект, который, казалось был столь же отчаянным сколь и фантастическим. Осуществление этого плана могло привести к неблагоприятному результату или даже к разрушению планеты. И всё же люди предприняли все необходимые шаги для его старта.