Бог говорит но я думаю
Шрифт:
Дары представляют для нас настоящую проблему. Мы верные ученики системы «сделай сам». Мы уверенно продвигаемся к намеченной вершине. Мы самонадеянны, мы верим в собственные способности.
Но при этом мы остаемся греховными. В глубине души мы уверены, что не достойны ничего, если сами не потрудились ради награды, не выстрадали ее или просто не заплатили. Мы путаем дар с бесплатной раздачей пищи. Сколь бы часто мы ни говорили о красоте дарения, чаще всего на практике дар связывается в нашем представлении с долгом или обменом. Мы приходим в смятение, когда, получив дар, не имеем возможности отплатить чем-либо взамен.
Признание принципа «Ты — мне, я — тебе» в дарении
Но если вежливому человеку невероятно трудно принять благодать как дар вследствие воспитания, то и нам, воспитанным в религиозном обществе, тоже иногда кажется, что силой благодати весь мир становится с ног на голову. Мы разделили мир на белое и черное и нахлобучили на каждого человека белую или черную шапку. Но силой благодати все так неожиданно смешивается в нашем мире, что нам остается взирать на происходящее в полном смятении: как так вышло, что совсем не тот герой увез принцессу встречать рассвет? Почему мистер Заслуживающий Все Самое Лучшее не получил никакой награды? Есть что-то совершенно неподвластное нашему разумению в Боге, Который предусмотрел именно такую развязку событий. Если можно так выразиться, наш Бог — не прирученный Бог. Мы никак не можем согласовать Его с нашим собственным чувством справедливости и понятием о приемлемом ходе событий.
Можно было бы назвать еще множество проблем, которые возникают в связи с излитием благодати, но я, пожалуй, остановлюсь на этом. Лучше я напомню одну историю, которую рассказал Сам Иисус. Даже Иисус признавал, что понятия «благодать» и «проблема» стоят по соседству.
«Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани; ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже». (Обречена на неудачу ваша попытка пришить праведность по вере к праведности по делам.)
Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают. (Вы должны стать новым человеком; вам
необходимо родиться свыше, чтобы понять, что есть праведность по вере.) Но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое» (Мф. 9:16, 17).
Мы с вами находимся на стыке нового и ветхого и в такой ситуации должны признать, что все дело не в этой непонятной благодати, а в нас самих. Мы и есть эта ветхая одежда, к которой никак не пришивается новая ткань; мы и есть ветхие мехи, в которые не имеет смысла наливать молодое вино. Мы слишком горделивы, чтобы принять дар Нового.
И все же благодать изливается на нас, и вместе с ней в нашу жизнь входит проблема выбора. Мы можем упорно придерживаться того образа жизни, который кажется нам единственно верным, цепляться за то, что, как мы верим, делает нас добродетельными, и заниматься тем, в чем мы находим подтверждение собственным взглядам.
Но есть и другой выбор: мы можем сделать своим девизом слова настолько трудные для понимания, что они кажутся иногда лишенными нормального смысла: «Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее, тот оживит ее» (Лк. 17:33). Не ломая голову над сложной проблематикой этих слов, мы можем просто открыть себя навстречу благодати: веря, что она даст нам нечто гораздо большее, чем драные лохмотья и лопнувшие сосуды, — и это при том, что мы не будем иметь ни малейшего представления о том, что же именно она нам даст.
Я также не знаю, что мне даруется силой благодати, потому что такова природа благодати: она должна приводить в изумление.
И вот что я хочу сказать напоследок: тот, кто не сбережет душу
Потому что если только мы поймем свою потерянность, мы можем надеяться на то, что нас найдут. Мы будем найдены благодатью, которая изливается не для того, чтобы хороших людей делать еще лучше, а для того, чтобы отыскивать ищущих и возвращать их домой. Возвращать их домой, где Отец готовит для них званый пир.
Вот об этом и говорит Иисус у колодца женщине-самарянке. Не хотите ли и вы присоединиться к ней? Это самое удачное время, потому что без Его благодати колодец будет слишком глубок.
Глава 8
Женщина у колодца
Часть вторая
Существует три вида спорта, которые сами спортсмены считают смертельно опасными: прыжки с парашютом, подводное плавание и альпинизм. Альпинизм стал настоящим кошмаром для нашей семьи, когда наш сын, поступив в колледж, решил, что его путь должен пролегать через все самые высокие вершины во всех смыслах этого слова. Моя жена молилась лишь о том, чтобы он сломал ногу до того, как начнутся еще более трудные восхождения. Но вот однажды он вместе с другом, врачом по специальности, предпринял двухдневное восхождение. Спать они должны были повиснув на веревках, прислонясь к отвесной голой скале, которая была в два раза выше, чем здание Всемирного центра торговли в Нью-Йорке.
К несчастью, при восхождении они совершили несколько серьезных ошибок. В первый же день по неосторожности они выронили часть запасов питания и воды и вскоре начали испытывать мучительную жажду. Когда на следующий день они наконец взобрались на вершину, доктор, который был старше моего сына и потому оказался менее вынослив, не в силах поднять головы,
просил лишь об одном: «Воды, дай мне воды! Все деньги за глоток воды!»
Наш сын кое-как дополз до ручья и опустил лицо в живительную струю. Немного воды он сумел принести и своему другу. Они были потрясены, когда обнаружили, что во время восхождения потеряли около 10 килограммов веса. Удивительно, что при таких обстоятельствах они вообще остались в живых.
Вода, чистая вода, в которой так радостно играет свет, прекрасная, свежая вода, даруемая нам… Мы не сознаем, что такое вода, до тех пор, пока не лишаемся ее. Другими словами, вода — это то, из-за отсутствия чего мы испытываем жажду, когда колодец иссякает.
Помню, однажды мы были на Ближнем Востоке с Г. Ричардсом старшим во время его последней поездки по Святой Земле. Мы находились в Египте, где нет большей ценности, чем чистая прохладная вода. Любопытно было наблюдать, как наши собратья-адвентисты без конца пили «пепси-колу» и шутили о том, как они будут принимать ванну из «пепси-колы». При этом у каждого из нас было всего лишь по бутылке обычной воды, и когда я нечаянно уронил свою бутылку в аэропорту, то не смог скрыть огорчения. Путешествуя по этим странам, вы вполне осознаете значение воды, и она, как правило, является тем, чего вам хочется больше всего на свете. «Глоток воды — или я умру», — эти слова вам нередко приходится там повторять. Понимая, что такое сильная жажда, мы яснее понимаем смысл рассказа о женщине у колодца.