Бог Кальмар. Внезапное вторжение
Шрифт:
– Умри!– твердым голосом приказал профессор, и эти слова тут же преобразились в видимые буквы. Камни алтаря треснули, как от удара, котел раскалился добела, и храм живого Бога Кальмара исчез в потрясающем взрыве моно-атомного пламени.
Весь горный кратер затрясся, светящийся вихрь космической мощи вышел за пределы атмосферы и ушел в пространство. Землетрясения покачнули весь мир. Поднимались и рушились горы. Разверзались океаны. Дрожали небесные столпы. Содрогнулся весь пространственно-временной континуум. Стены между измерениями потрескались, и отдельные фрагменты страшного эфирного взрыва вылетели в соседние
В другом мире, в другом времени, муж с женой прекратили раскачиваться в деревянных креслах-качалках на крыльце своего дома на ферме в Айове и ахнули, глядя на заполнившую вечернее небо головокружительную игру света.
– Ух ты-ы, ну и ну, – промолвил старик, сплевывая в розарий жвачку прессованного табака. – Ты только глянь на это, Мардж! Как думаешь... Лукас?
Его супруга покачала головой с десятью тысячами цветовых оттенков в совершенно седых волосах.
– Не-е, должно быть, Спилберг. Это он любит всякие такие эффекты с облаками.
– Вообще, да, думаю ты права, ага.
А в дутарианском храме произошел неописуемой мощи вулканический взрыв, но взрыв как бы наоборот – направленный внутрь. За темной вспышкой последовал грубый звук всасывания, перешедший в крещендо бесшумного грома!
Упав на потрескавшийся пол, проф. Эйнштейн силился сделать вдох, удивляясь тому, что он все еще жив. С трудом поднимаясь на колени, Эйнштейн огляделся по сторонам и увидел, что находится на круглом куске мрамора, со всех сторон окруженном расплавленным стеклом. Кроме этого в поле зрения присутствовали лишь лежащий ничком в разрушенной нише и тяжело дышащий лорд Карстерс да громко бурлящий котел на растрескавшемся алтаре.
У Эйнштейна отвисла челюсть – профессор просто не мог поверить, что котел все еще цел! Попытавшись подобраться к нему, чтобы опрокинуть, проф. Эйнштейн не смог этого сделать, потому что железный котел добела раскалился от жара.
– С-сэр? – простонал знакомый голос.
Круто повернувшись, Эйнштейн бросился к другу.
– Юноша, вы все-таки живы! – радостно воскликнул профессор. Одежда лорда превратилась в лохмотья, но каких-либо изъянов или кровоточащих ран на теле не было.
– Эт-то к-как п-п-посмотреть, – простонал, принимая сидячее положение, лорд Карстерс. – Ч-что т-тут случилось, черт возьми?
Поддерживая лорда за локоть, проф. Эйнштейн помог ему подняться.
– Я врезал по вам целительным заклинанием, юноша, – объяснил он. – Хотя и более мощной версией, чем я на самом деле заказывал. Должно быть, я впитал в себя больше магии, чем мне казалось.
– А что там с Оуэном? – спросил Карстерс, окидывая взглядом разгромленный храм. Повсюду валялись тлеющие обломки и куски тел. – Вижу, вы не теряли времени даром, но каков итог, сэр?
– Уильям Оуэн мертв, – ответил профессор, бросив взгляд на все еще шипящую жаром дыру в колонне. – Уж в этом-то могу вас уверить.
– Превосходно! – улыбнулся лорд Карстерс, потирая свое неожиданно гладкое лицо. И вздрогнул, когда вдруг вспомнил о кислоте, но та боль была лишь воспоминанием. У него не осталось даже шрамов на щеках. Удивительно, но он чувствовал себя отдохнувшим и сильным, словно только что провел уикенд на рыбалке в Шотландии, а не сражался с силами зла. – Целительное заклинание, говорите, сэр? Ну, должен признать, что... Профессор! Что это с вами?
– А что со мной? – спросил Эйнштейн, ощупывая себя всего; ран или ожогов вроде не было.
–
Повернувшись, исследователи увидели взлетевший в небо густой гейзер черной крови, который разошелся наподобие зонтика и пролился дождем вокруг котла, чтобы тут же взмыть снова. Когда цикл ускорился, прозвучало еще одно раскатистое «бум», и из глубин железного котла поднялось тонкое зеленое щупальце с рядами присосок по одной стороне. Несколько мгновений это извивающееся щупальце нежно поглаживало воздух, а его присоски при этом влажно почмокивали. Затем оно стало вытягиваться из сияющего котла, пока не сделалось пяти ярдов, восьми, десяти, двадцати ярдов длиной!
С мрачным выражением лица лорд Карстерс потянулся за «АвтоМагом», но лишь хлопнул себя по голому бедру. Проклятье! Нагнувшись, лорд схватил кусок оплавленного мрамора из разломанного пола и взмахнул им, словно примитивным кинжалом.
– Ладно, давайте закончим дело, – решительно сказал он.
– Точно! – воскликнул проф. Эйнштейн, потянувшись за мечом, но на боку у него не оказалось ни оружия, ни ножен. Быстрое прикосновение к голове обнаружило там только волосы. Бронзовая Корона Александра тоже исчезла. Ну, конечно,горестно сообразил он, их же вызывали специально для борьбы с верховным жрецом. Выполнив свою задачу, магическое оружие, должно быть, отбыло обратно в места своего постоянного обитания.Вышло это чертовски несвоевременно, но проф. Эйнштейн пожелал им обоим всего хорошего за оказанную помощь. К несчастью, его собственная битва со злом еще не закончилась.
Заметив в отсеченной руке мертвого почитателя Бога Кальмара кинжал, профессор бросился к нему. Но кинжал был зажат в окоченевших пальцах, словно в тисках. Профессору пришлось воспользовался куском мрамора, чтобы разбить пальцы, и только так он смог завладеть кинжалом.
Снова при оружии, проф. Эйнштейн торжествующе поднялся на ноги, когда раздался резкий свист лорда Карстерса, желающего привлечь его внимание. Профессор повернулся и нахмурился, увидев, как из котла, извиваясь, выползает еще одно щупальце. Затем появилось третье, четвертое, пятое, шестое, и еще, и еще! Добела раскаленный край котла пополз, как тянучка, уже не вмещая в себя чудовищные отростки. Зонтика из крови больше не было, и из центра щупалец над котлом поднялась выпуклая масса – один огромный глаз, озирающийся кругом свирепым разумным взглядом. Растягиваясь сверх всяких мыслимых пределов, котел так и завизжал, когда к первому глазу присоединился второй и высунулась пульсирующая голова, за которой последовало покрытое слизью тело гигантского зеленого кальмара. Выйдя за пределы руны, огромная тварь раскинула щупальца во все стороны. Сделавший свое дело, истощивший все силы котел с облегчением рассыпался в прах.
Почти заполнивший собой храм Бог Кальмар достигал в высоту тридцати ярдов; когда он обводил взглядом дымящиеся развалины, его ужасные человеческие глаза вращались в противоположных направлениях. Пятнистая кожа колосса была тошнотворно зеленой, с лилово-синим отливом, сильно напоминающим застарелый синяк.
С жуткой величественностью кальмар посмотрел на тройку лун в небе, только-только начавших нарушать строй, и какое-то время можно было различить лишь один звук – негромкое пощелкивание, исходящее изо рта, похожего на клюв попугая и расположенного где-то внизу, среди извивающихся щупалец.