Бог Кальмар. Внезапное вторжение
Шрифт:
Падающих исследователей настигла упругая волна воздуха, их швырнуло в воду, когда нарастающий рев грома достиг нестерпимого уровня. Пробив вспененную поверхность, Эйнштейн, Карстерс и Эйнштейн разделились и заработали руками, стремясь погрузиться поглубже. Мутную воду прорезал свет ярко полыхающих наверху огней, вслед за ним последовала волна жгучего жара, который распространился в толщу воды, не дойдя до них всего нескольких ярдов.
Достигнув дна реки, исследователи направились к проржавевшему корпусу затонувшего буксира. Лежащее на боку судно предлагало свободный доступ через дымовую трубу. Когда люди заплыли внутрь, стайка форелей поспешила выскочить наружу и
Проф. Эйнштейн, лорд Карстерс и Мэри Эйнштейн наблюдали из железной трубы, как мимо опускались раскаленные куски перекрученного металла и полурасплавленного камня. Оставляя в своем турбулентном погружении инверсионный след из пузырьков, обломки с глухим стуком ударялись о дно реки. Эти метеоритные удары взметнули со дна темные тучи ила, которые жутковато поднимались вверх, словно нечеловеческие руки, чтобы тут же изогнуться под действием небыстрого течения и вытянуться за пределы видимости.
На поверхности реки продолжали плясать причудливые огни. Но вихрь уничтожения вскоре замедлился и, наконец, полностью остановился. К этому времени легкие исследователей уже почти лопались, но они заставляли себя держаться под водой как можно дольше.
Еще минута, две. Начиная уже слегка синеть, исследователи кивнули друг другу и храбро всплыли к поверхности. Направляясь в сторону противоположного берега, они высунули из воды лишь носы и жадно втягивали в себя свежий воздух.
Когда их сердца перестали бешено колотиться, а перед глазами прекратили плавать черные пятна, трио поплыло под водой, пока не добралось до камышей на противоположном берегу. Осторожно всплыв среди илистой растительности, мокрые исследователи увидели, что набережная напротив превратилась в адский смерч огня и дыма, а в небо поднимается грибовидное облако. Гулкое эхо титанического взрыва все еще гремело по Лондону, словно раскаты грома в далекой долине. Целые кварталы сровняло с землей, из уцелевших зданий десятки были охвачены бушующим пламенем, которое уже невозможно была остановить. Но нигде не было видно ни венерианского треножника, ни Бога Кальмара.
– Выглядит неплохо. Но лучше все проверить, чтобы не было никаких сомнений, – стоически сказала Мэри. Снова нырнув в воду, девушка поплыла обратно через неспокойную реку, оставляя за собой молочный инверсионный след от растворяющегося гипса.
– Господи, я определенно надеюсь, что он сдох, – пробормотал проф. Эйнштейн, пускаясь вплавь по-собачьи следом за племянницей.
– Да обязан был сдохнуть, черт побери, – проворчал лорд Карстерс. – Что могло уцелеть после такого взрыва, а?
Данное утверждение было вполне логичным, и все же, когда они приближались к разгромленному берегу, профессор внимательно высматривал, не наблюдается ли там какого-нибудь подозрительного движения.
Поднявшись на разбитую набережную, исследователи проползли по зигзагообразной трещине и добрались, наконец, д0 того, что прежде было улицей. Насквозь промокшие, трое спутников пробирались среди нагромождений каменных обломков, осматривая курящуюся зону взрыва. Чем ближе к эпицентру, тем гуще становился дым, который вдруг полностью рассеялся, явив взорам образовавшийся в земле огромный кратер – зияющую впадину, заполненную бурлящей расплавленной лавой.
– Finite [45] , – облегченно
– Все отлично, милая, – поздравил Мэри лорд Карстерс, поправляя промокший галстук. – Твой великолепный план сработал безупречно.
– Черта с два! – воскликнула Мэри, протягивая руку. – Смотрите!
Мужчины повернулись и ахнули. В конце квартала по разрушенной улице слабо полз двухфутовый Бог Кальмар.
– Сукин ты сын! – выругался проф. Эйнштейн, выхватывая свой карманный «Адамс-32» и нажимая на спуск. Но речная вода просочилась в патроны, сделав их столь же бесполезными, как голосование при монархии.
45
Finito – конец (иm.).
Лорд Карстерс одним прыжком настиг монстра и припечатал его к земле регбийным приемом, сапогом прижимая одно из щупальцев. Больше удивленный, чем пострадавший, кальмар забился и сердито заухал. Схватив другое щупальце, лорд раскрутил кальмара и шмякнул его оземь. Совершенно не пострадавший от этого кальмар мячом отскочил от булыжников прямо Карстерсу в лицо. Лорд зашатался, и из сломанного носа у него хлынула кровь.
Приземлившись на все свои восемь щупалец, кальмар во всю прыть устремился к реке. С диким криком проф. Эйнштейн жестко принял его на корпус, и оба покатились по разбитой мостовой, влетев через остатки стеклянной витрины в магазин одежды. Катясь по полу магазина одежды, проф. Эйнштейн оставил без внимания ножницы, а схватил вместо них осколок витринного стекла и яростно всадил его в кальмара. Но потекла лишь красная кровь из его же порезанной руки, так как импровизированный кинжал отскочил от магической твари.
Словно горящие в темноте зеленые угли, глаза маленького кальмара запылали ненавистью, и вырвавшиеся из них слабые лучи залили Эйнштейна своим светом; он чувствовал, как его жизненная сила, самая его душа, тает под этими двумя лучами смерти. Выронив стекло, профессор поднял руку, чтобы заслониться, и кальмар врезал ему по колену, со слышимым хрустом переломав кости. Подавив крик боли, проф. Эйнштейн упал на бок и пнул здоровой ногой, отгоняя зверюгу.
Попытка была доблестной, но разъяренный кальмар схватил другой осколок стекла и двинулся на беспомощного профессора.
Ворвавшись через разбитую витрину, лорд Карстерс сунул в рот монстру стальное дуло «Веблея-44» и нажал на спуск. Тяжелый револьвер гулко грохнул, и глаза кальмара на мгновение вылезли из орбит. Но он тут же стиснул ствол своим попугайским клювом. Револьвер, который в этот момент производил выстрел, взорвался, Карстерса отбросило назад, и он вылетел на улицу с хлещущей из руки и груди кровью.
Тут, откуда ни возьмись, прилетел, со свистом рассекая воздух, декоративный садовый камень и хряснул Бога Кальмара по голове. Издав какой-то клекот, оглушенный монстр обмяк и упал.
– Дядя, помоги! – крикнула Мэри, бросая второй камень – последний, больше у нее не было. Грубый метательный снаряд угодил кальмару между глаз, и он застонал от боли, оглушенный ударом. Схватив его за щупальце, девушка пыталась опираться на здоровую ногу. Идти ей было очень трудно, так как куски промокшего гипса отваливались, обнажая деревянные шины и кожаные ремни. Но последние были всего лишь каркасом для гипса и не могли служить опорой.
Когда кальмар начал приходить в себя, профессор приковылял поближе к племяннице и ухватился за другое щупальце, распяв зверюгу между ними. Разъяренный таким простейшим тактическим ходом, кальмар бешено забился, пытаясь вырваться у них из рук.