Бог не оставит тебя
Шрифт:
Это я прочитал однажды, и мне оно очень понравилось. А мы – каждый выходит и тут же комментирует, поправляет и говорит всё, что хочет и о ком хочет.
Поэтому мы и видим, что священник закрывает свое лицо. Например, когда он выходит со Святым Евангелием, на Малом входе, то держит Евангелие перед своим лицом, чтобы виден был Христос. Евангелие – это Христовы слова. А когда мы совершаем Великий вход, то держим перед собой Честные Дары. Почему? Мы словно говорим вам: «Не смотри на меня, не смотри на мое лицо, это не я прохожу и совершаю Великий вход, а Сам Господь». Поэтому и говорится: «Чтобы принять Царя всего» 4 , Самого Господа – потому что это Христос приходит, Христос
4
В нашем богослужении букв.: «Яко да Царя всех подымем..»
Есть один особо священный момент, когда священник выходит, благословляет рукой и говорит: «Мир всем» или произносит какое-нибудь еще благословение, которое он нам преподает. Святой Исидор Пелусиотский говорит, что это благословение – благословение Самого Христа. Когда священник благословляет тебя, то тебя реально благословляет Христова рука. Потому что это последняя картина из жизни Христа, когда Он был на земле. Если кто-нибудь скажет: «Нарисуй Христа в последний запечатленный момент Его жизни», то знаете, какой момент был последним? Его Вознесение, когда Он возносился, благословляя Своих учеников. Картина благословения. Поэтому, когда священник благословляет людей в церкви, то это Христос их благословляет. Поэтому и мы в этот момент наклоняем голову, показывая, что желаем благословения, чтобы оно вошло в нашу душу и чтобы мы его ощутили.
Даже один турок, который сейчас блаженствует на небесах в лике святых, святой Ахмед, видел, как из пальцев священника исходят лучи и покрывают сердца христиан, а его – нет. Когда литургия закончилась, он спросил священника:
– Отче, а почему в тот момент, когда ты благословлял, народ осенил свет, а меня нет?
Он ему ответил:
– Потому что, дитя мое, ты некрещеный, не православный.
– Я тоже хочу креститься, я тоже хочу стать христианином, чтобы и ко мне приходил этот свет и освещал меня. Я видел свет. А ты, отче, видишь его?
– Дитя мое, Бог удостоил тебя увидеть его, чтобы тронуть твою душу. А я его не видел, но ты видел его, – это твое личное переживание, и оно истинно.
Он стал христианином, исповедал свою веру, был подвергнут мучениям, и сейчас у нас есть святой Ахмед, по национальности турок 5 .
Я говорю вам это, чтобы мы время от времени вспоминали об этом и не обсуждали священников на Святой литургии, а смотрели на них с любовью, уважением и благоговением.
Священники тоже люди, они подвизаются, и мы на Святой литургии тоже будем стараться сосредоточиться, хоть это и нелегко для нас. Помните пример с угольком? Священник – он как уголек, к которому, возжжен он или погас, тебе неполезно прикасаться, потому что если возжжен, т. е. если священник – святой человек, а ты его несправедливо обвинишь, то обожжешься. А если погас, т. е. священник таков из-за своей греховности, то очернишься и испачкаешься. Не твое дело – судить клириков.
5
Ахмед Калфа принял мученическую смерть за Христа 3/16 мая 1682 г. и включен в греческий и болгарский месяцесловы.
Один отшельник, однако, увлекся тем, что говорили о священнике, приходившем к нему и служившем Святую литургию на месте его подвижничества. Кто-то сказал ему:
– А-а-а, ты этого священника принимаешь, чтобы он служил у тебя? Да разве ты не слышал, что он сделал то-то и то-то?
«Ах, так вот он какой? Не стану больше звать его! А я-то думал, что он святой!» – сказал себе подвижник.
И вот священник пришел и постучался в дверь подвижника, но он не открыл, и тот ушел расстроенный. А потом подвижник увидел во сне золотой колодец, возле которого стоял человек,
– Пей!
А он отвечает:
– Ой, нет. Я не пью из рук прокаженных.
И тогда услышал от Господа голос:
– Дитя Мое, почему же ты не пьешь?
– Но он же прокаженный!
– А разве ты не видишь, что он только зачерпывает воду, он не дает ничего своего. Разве ты не видишь, что колодец весь золотой, ведро золотое? Священник не дает тебе чего-нибудь своего, будь он даже прокаженным, а дает тебе Господь, Который чист и непорочен, – ответил Господь.
Святое Причастие совершает уникальные чудеса, какой бы священник ни причащал. Поэтому какой бы священник нас ни причащал, к кому бы мы ни пошли – мы принимаем одного и того же Христа. Естественно, если твой духовник служит вместе с другими духовниками, то ты из благоговения и любви можешь захотеть причаститься у него, но это не означает, что Святое Причастие имеет разную ценность.
То, что священник кадит нас во время Святой литургии, указывает на молитвы христиан. В Апокалипсисе есть замечательный образ ангелов, собирающих молитвы христиан и возносящих их пред Бога (ср. Откр. 5, 8; 8, 3–4). А на вечерне мы поем: «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою». Молитва, как фимиам, возносится на небо.
Когда я был рукоположен, священник дал мне замечательное толкование ладана, угля и кадила. Он сказал:
– Отче, сейчас ты – хороший ладан. Ладан благоухает. Если мы привезем его со Святой Горы Афон и ты его понюхаешь, то он благоухает. Но чтобы это благоухание распространялось вокруг, – продолжил он, – ладан надо положить на уголек и разжечь. Так и в нашей жизни: чтобы заблагоухала наша душа, как ладан в церкви, надо и нам пропечься в испытаниях и искушениях. Поэтому Бог их и попускает, и так проявляется ладан, это благоухание молитвы, благодать Святого Духа. А уголь – это огонь Божества, вошедшего в утробу Пресвятой Богородицы, и Она при этом не обожглась. Основание кадила – это утроба Пресвятой Богородицы, уголь – Божество, а ладан – это благоухание Святого Духа, распространившееся по миру.
Есть такие символические толкования, которые делают даже святые. Святая литургия – не символическое событие, а самое настоящее, перед нами реальность, но всё же неплохо было бы дать и некоторые толкования, которые помогли бы нашей душе кое-что понять.
Всем этим действием Церковь говорит нам: «Я смотрю на тебя как на образ Божий. Ты принимаешь это?» И мы склоняем головы, признавая, что мы тоже образ Божий, сотворены по образу Божию. Как правило, священник кадит только иконы, но поскольку и мы несем в себе печать Божию, то он кадит и нас.
На Святой литургии освящается наш взор, когда мы смотрим на иконы, когда смотрим на клириков или на какого-нибудь верующего, благоговейно молящегося впереди нас, освящаются и наше осязание, слух, глаза. И когда мы смотрим на икону, то не надо смотреть просто на технику ее исполнения, кто ее написал и византийская ли она, эпохи Палеологов или Критской школы, а думать: «Этот святой, что он может сказать конкретно мне по жизни? Вот эти святые победили, победили мир, насмешки мира, свои страсти, страх перед людьми, и сейчас они – святые. А значит, это вселяет в меня надежду, что я не один в этой жизни».
Когда я смотрю на святую Марину, святую Параскеву, святого апостола Андрея, то стараюсь, чтобы и моя жизнь шла по их стопам, и утешаюсь. Поэтому в церкви иконы расположены так близко к нам, чтобы нас утешать, вдохновлять в жизненной борьбе и укреплять веру.
Знаете, как христианизировался болгарский народ? Благодаря одной иконе. Святой Мефодий показал правителю болгарского народа святому князю Борису икону грядущего Суда, которая была написана так, что потрясла его. Увидев будущий Суд на иконе, он был так поражен, что захотел стать христианином, а за ним последовал и весь народ.