Бог пятничного вечера
Шрифт:
Женщина выключила видео и включила свет. Ди принялся собирать книги. Раньше его раздражало, что она никогда не досматривает концовку. Но потом понял – воспоминания еще живы, и если их ворошить, боль бывает невыносимой. Пара вышла в крытый переход, ведущий к школе, его общежитию и ее коттеджу, отделенному высокой кирпичной стеной – ее щитом от внешнего мира. Мама взяла его под руку.
– Расчеты закончил?
Он улыбнулся и кивнул:
– Да, мэм.
– Физику?
– Тест завтра. Второй.
Она вскинула бровь, спрашивая, подготовился ли он.
Ди пожал плечами.
– Немного.
Женщина
– Еще не очень поздно. – Она ткнула в него пальцем. – И никакого «Спортс-центра». Нельзя смотреть ерунду и одновременно готовиться к тесту.
Молодой человек улыбнулся и показал пальцем за спину, в комнату.
– У него получалось.
Она кивнула – парень был прав.
– И чем это для него закончилось?
Ди хмыкнул, но не ответил. Иногда лучше промолчать. Зажило еще не все. Пауза. Он хотел утешить ее, но не знал как.
– Теперь это во всех новостях – он выходит завтра.
Женщина кивнула и посмотрела в сад.
– Планы есть? – не отставал Ди.
Она покачала головой.
– Он знает, что вы здесь?
Тот же жест.
– Думаете, будет искать вас?
– Не знаю. – Она скрестила руки на груди. – Я не знаю, что он будет делать.
Ди чувствовал, что ей тяжело, но не знал, как помочь. Эту тяжесть Мама предпочитала нести одна, без посторонней помощи. Молодой человек согнул ноги в коленях и заглянул ей в глаза.
– Вам что-нибудь нужно?
Она чмокнула его в щеку.
– Поспи и подготовься к тесту по физике.
Он забросил на плечо рюкзак.
– Знаете, я ведь и в самом деле пятерку получил.
Она подняла палец.
– Пятерку с минусом.
– Класс-то продвинутый, – прошептал он.
Женщина улыбнулась.
– Спокойной ночи.
Она возвращалась петляющими дорожками, под фонарями и обступавшими частные колледжи могучими дубами, и тень женщины появлялась то впереди, то сзади. Дома она заперла дверь и легла, свернувшись, на кровать. Прошло немного времени, и женщина поймала себя на том, что поглаживает висящую на цепочке подвеску, маленькую голубку. Ей всегда хотелось работать с детьми. Но не так.
Через два часа она вытряхнула на ладонь три таблетки и, проглотив их, запила водой. Потом приняла душ. Таблетки уже действовали, и веки потяжелели. Женщина включила телевизор, щелкнула пультом, устроилась поудобнее, подтянув колени к груди, и начала засыпать под рев зрителей, скандирующих «Ракета! Ракета! Ракета!». На экране застыл последний, известный всей стране кадр – мальчишка на трибуне с недельным выпуском «Спортс иллюстрейтед». То был первый случай, когда школьник-квотербек удостоился чести попасть на обложку журнала, даже в особенном ракурсе – фотограф сделал снимок, лежа на траве. Восьмой номер стоял на поле – воплощение обещания и возможности, в руках мяч, за спиной ворота, весь мир у ног. Заголовок гласил: БОГ ПЯТНИЧНОГО ВЕЧЕРА.
Она моргнула все же со слезами на глазах и соскользнула в сон, в то время, когда сбылись все мечты Мамы.
Глава 1
Тринадцать лет назад
Ассистентка прикрепила микрофон к лацкану моего костюма, прошлась щеточкой по плечам и похвалила одежду, еще день назад висевшую в магазине.
– «Молдоун» на Пятой?
В точку.
– Да.
Ассистентка
– Симпатично.
Одри откликнулась на комплимент кивком. Ассистентка оглянулась через плечо и подала футбольную карточку «Топпс» [7] с моей фотографией.
– Брат от меня откажется, если не попрошу.
– Как его зовут?
– Бен. – Она покраснела. – Смотрит записи с вашими играми. Носит футболку с вашим номером. На двери его комнаты плакат с вашей фотографией.
«Топпс» отпечатал специальную серию карточек со всеми парнями – кандидатами на вылет в первом раунде драфта [8] . Глянцевые карточки с толстым картоном, содержащие на одной стороне фотографию, а на другой – статистику выступлений за команды школы и колледжа.
7
Компания Topps имеет лицензии на выпуск различных коллекций наклеек и карточек. – Прим. ред.
8
Драфт – это выбор профессиональными командами игроков, которые не относятся ни к одной команде лиги. – Прим. ред.
– Через минуту впускаем публику – в эти двери. Можете пообщаться, если хотите. Решайте сами. У людей инструкции строгие – эту линию не пересекать, но у вас полная свобода – поступайте как угодно. Вот те парни в черных футболках, – ассистентка кивнула в сторону, – помогут, если понадобится, поддержать порядок. Они пониже, но руки у них не слабее ваших. Джим будет… – женщина бросила взгляд на цифровые часы на стене, – через двадцать три минуты. В прямой эфир выходим через двадцать три с половиной минуты. Вопросы есть?
– Нет. Все в порядке. Спасибо.
Ассистентка вышла, а я посмотрел через плечо на Одри. Она вскинула бровь и указала пальцем на мой костюм.
– Говорила же.
Я сел на софу, отправил две эсэмэски, в третий раз выключил звонок и стал ждать, нервно постукивая правой ногой. Галстук жал, лицо горело, в костюме было неудобно. У дальней стены, за камерами, стоял стол с плюшками, бубликами, свежими фруктами и ягодами. Я подумал, что с удовольствием поел бы малины, но тогда придется отстегивать микрофон, возиться со шнуром, а еще зернышко может застрять между зубами. По спине стекал пот. Восемь лет выходил на поле стартовым квотербеком, а вот к медийной шумихе последних дней оказался не готов.
Одри держалась в сторонке, так, чтобы не попасть в камеру. Руки за спиной. Плечи расслабленно опущены. Вуд назвал ее «истинной силой, стоящей за троном». Вуд был прав. В промежутке между школой и колледжем на долю Одри пришлось девяносто шесть матчей. Солнце. Дождь. Снег. Грозы. Перебои в электроснабжении. Отчисления. Сотрясения. Растяжения. Вывихи. Ее мало что могло отпугнуть. Именно отсюда и не самое лестное прозвище – Престон – как марка антифриза.
Продюсер выдал женщине комплект наушников, чтобы она могла слушать интервью. Я похлопал по софе около себя, потом показал на пустой стул Джима Нилза.