Бог Разрушения
Шрифт:
Черты Мии искажаются в выражении «ты издеваешься надо мной?», прежде чем она раздраженно качает головой. Это выглядит покровительственно, как у учительницы, которой надоел ее проблемный ученик.
Ее поведение до жути похоже на поведение моей сестры Глиндон, когда она говорит мне, как ей надоели мои выходки. Но поскольку мне скоро исполнится двадцать четыре, а ей всего девятнадцать, я получаю привилегии старшего брата.
И я второй внук Короля, который бродит по земле. Каждый из них по-своему обладает
— Что? — я постукиваю пальцами по губам. — Если это из-за чего-то, что я сделал, то будь более конкретной. Я совершенно не помню своих бесчисленных шедевров. Видишь ли, мне приходится удалять некоторые, чтобы оставить место для новых.
Она лезет в карман своего маленького платья, которое, похоже, украдено у готической куклы, достает что-то похожее на ручку и строчит на экране своего телефона дольше обычного.
Ее почерк, если это можно так назвать, мелкий и беспорядочный, как у пьяного муравья, который пытается найти дорогу домой после бурной ночи.
— Ты забыл о том, что сделал с моим кузеном Киллу? Или о том, что похитил Николая, что непосредственно привело к его ранению? Как ты вообще мог похитить моего брата? Он намного больше и сильнее тебя.
— Сила не имеет значения, когда тебя накачали наркотиками. Я подсыпал ему порошок в водку, а он ничего не понял. Небольшой совет: не пей ничего, что предлагает незнакомец. Но опять же, твой дорогой брат немного туповат, не так ли?
Ее глаза пылают цветом адского пламени. Я отвечаю на это широкой улыбкой.
В убийственном выражении лица Мии есть что-то интригующее. Что-то, что я хочу превратить в камень.
Может быть, превратить ее в одну из моих статуй и смотреть на язвительное выражение ее лица вечно.
Ха.
На самом деле, это первый раз, когда я подумал о том, чтобы превратить кого-то в статую, просто чтобы смотреть на него. Обычно я делаю это с единственной целью – покончить с их жизнью.
— Чтобы внести ясность, твой кузен Килл имел наглость преследовать мою сестру – грех, который я до сих пор не простил, имей в виду. Что касается твоего брата, он был частью очень сложного плана, который столкнулся с несколькими сложностями, но все же добился фантастического успеха.
Она начинает жестикулировать, но затем кладет одну руку на стол, а другой нацарапывает на экране:
— Нет ничего фантастичнее, чем ударить тебя по лицу, а потом устроить тебе кровавую баню, придурок.
— Вот тут ты ошибаешься, — я сбиваю ее слона и небрежно откладываю его в сторону. — Твое нападение было направлено на меня, хотя я никогда не нападал на тебя.
Она что-то строчит и сует телефон мне в лицо.
— Нападение на мою семью ничем не отличается от нападения на меня.
—
Она вскакивает, ее кулаки сжимаются, а вена на шее вздувается от напряжения.
— Сядь, пока я не решил, что после публичного унижения я трахну ее и выложу видео на всеобщее обозрение.
Она поднимает кулак, как будто может ударить меня, но я продолжаю смотреть ей в глаза.
— Сядь, блять, на место, Мия.
Она поджимает губы, но медленно опускается, хотя ее крошечное тельце дрожит от попыток скрыть реакцию.
— Чего ты хочешь? — набирает она на своем телефоне.
— Если быть предельно честным, я пока не уверен. Но я точно хочу кое-чего взамен моей кровавой ванны и нападения, которое поставило под угрозу мой аристократический нос.
Она закатывает глаза.
— Ты высокомерный придурок, в котором нет ни единой приличной косточки.
— Я ценю ненужное мнение, хотя оно бессмысленно, когда мне, очевидно, все равно. А еще… — я хватаю ее руку, которая протягивает телефон, мои пальцы обхватывают ее крошечное запястье. — Возможно, ты захочешь перестать обзывать и провоцировать меня ради любопытства, потому что твои поступки очень похожи на вызов, а это последнее, чего кто-либо хочет, сталкиваясь со мной.
Мои пальцы скользят вверх по ее обнаженной руке, чувствуя дрожь, которая пробегает по ее коже, произвольно или нет, понятия не имею.
Обычно я прикасаюсь к женщинам только с намерением соблазнить их в мой любимый кровавый мир. Но я не собираюсь разыгрывать эту дикую карту.
Ее судьба увидит ее разбитой о мои границы. Когда я закончу с ней, прах будет всем, что останется от ее свирепой решимости и вызывающей беспокойство уверенности.
Темно-синие глаза сверкают огнем. Если бы я был бензином, то воспламенился бы на месте.
Она все время удерживает мой взгляд. Когда я направляю свою злобную, пугающую энергию, люди обычно отступают через секунду или две.
Несмотря на то, что моя очаровательная маска так хорошо прижилась, это все равно маска, и когда я сбрасываю ее, открывая истинную сущность разрушения, таящуюся внутри, другие избегают меня – включая мою семью.
Но не Мия, блять, Соколова.
Она смотрит мне в лицо со словами:
— Пошел ты, как ты смеешь мне угрожать?
Кажется, я забыл, что она принцесса мафии. Вероятно, ее кормили гордостью, высокомерием и властью с помощью детской смеси.
Все трое будут уничтожены на куски вашим покорным слугой.