Бог резни
Шрифт:
Вероника: Да я ничего не знала, ничего! Мишель на следующее утро сказал детям и мне, что хомяк убежал. Я тут же пошла его искать, обошла весь квартал, даже в подвал спускалась.
Мишель: Напрасно ты, Вероника, рассказала им про хомяка! А теперь я тут будто на скамье подсудимых! Какая гнусность! Это наше личное дело, оно касается только нас и не имеет никакого отношения к тому, что мы обсуждаем. Невероятно, меня считают убийцей! В моем доме!
Вероника: А причем тут твой дом?
Мишель:
Ален: Как вы собой любуетесь, это просто чудесно.
Аннета: Вы не испытываете никаких угрызений совести?
Мишель: Я не испытываю никаких угрызений. Это животное у меня всегда вызывало отвращение. Я рад, что избавился от него.
Вероника: Мишель, это просто смешно.
Мишель: Что тут смешного? Ты тоже чокнулась? Их сын колотит нашего Брюно, а меня попрекают хомяком?
Вероника: Ты же не будешь отрицать, что с хомяком ты поступил дурно.
Мишель: Плевать мне на хомяка!
Вероника: Скажи это сегодня вечером своей дочери.
Мишель: Скажу, когда придет! Я не позволю девятилетней соплячке диктовать, как мне себя вести.
Ален: Тут я присоединяюсь, сто процентов.
Вероника: Прискорбно.
Мишель: Осторожно, Вероника, осторожно! До этого момента я сдерживался, но сейчас дошел до точки.
Аннета: А Брюно?
Мишель: Что Брюно?
Аннета: Он не расстроился?
Мишель: Думаю, у Брюно другие заботы.
Вероника: Брюно был не так сильно привязан к Огрызку.
Мишель: Имя какое-то дурацкое впридачу!
Аннета: Если вы не испытываете никаких угрызений, почему их должен испытывать наш сын?
Мишель: Я вам сейчас скажу… Этот идиотский разговор у меня вот где! Мы думали, что встретимся по-дружески, купили тюльпаны, жена из меня сделала какого-то либерала… Но если честно, у меня проблемы с самоконтролем, я совершенно невменяем.
Вероника: Нет. Нет. Простите, мы не все тут невменяемы.
Ален: Вы нет, согласен.
Вероника: Я нет, слава богу.
Мишель: Хорошо, ты нет, даржилинг, ты продвинутая женщина, у тебя никаких задвигов.
Вероника: Зачем ты на меня оскорбляешь?
Мишель: Я не оскорбляю. Наоборот.
Вероника: Нет, оскорбляешь, и ты знаешь это.
Мишель: Ты организовала этот раут, а я дал себя уговорить.
Вероника: Ты дал себя уговорить?
Мишель: Да.
Вероника:
Мишель: Нисколько. Все ради тебя, ты же воюешь за культуру.
Вероника: Я воюю за культуру, прекрасно! К счастью, есть люди, которые это делают! (готова расплакаться) Ты думаешь, что лучше быть невменяемым?
Ален: Ну хватит, хватит…
Вероника: (так же) Это нормально — попрекать человека тем, что он не невменяемый?
Аннета: Никто этого не говорит. Никто вас не попрекает.
Вероника: Да! (она плачет)
Ален: Да нет же!
Вероника: Что нужно было сделать? Подать жалобу? Вообще не разговаривать и общаться через страховую компанию?
Мишель: Хватит, Вера…
Вероника: Хватит что?
Мишель: Это запредельно…
Вероника: Плевать! Мы не хотели быть мелочными… А все получилось так унизительно… Чувствуешь себя такой одинокой…
Ален: (виброзвонок) Да… Пусть они это докажут! «Докажите это!» Но моя точка зрения — отвечать не стоит…
Мишель: Мы всегда одиноки! Везде! Кто хочет глоток рома?
Ален: Морис, я на встрече, перезвоню из конторы. (отключается)
Вероника: Ну вот. Я живу с человеком, у которого все — сплошной негатив.
Ален: У кого это сплошной негатив?
Мишель: У меня.
Вероника: Это была худшая идея на свете! Не нужно было устраивать эту встречу!
Мишель: Я тебе это говорил.
Вероника: Ты мне это говорил?
Мишель: Да.
Вероника: Ты мне говорил, что ты не хочешь устраивать эту встречу?!
Мишель: Мне это не казалось хорошей идеей.
Аннета: Это была хорошая идея…
Мишель: Я вас умоляю!.. (поднимая бутылку рома) Кому налить?
Вероника: Мишель, разве ты мне говорил, что это плохая идея?
Мишель: Кажется, да.
Вероника: Тебе кажется!
Ален: Плесните, я бы рюмку выпил.
Аннета: Ты же должен идти?
Ален: Могу глоток выпить, раз такие дела. (Мишель наливает Алену)
Вероника: Посмотри мне в глаза и повтори, что ты был со мной не согласен!
Ален: Успокойтесь, Вероника, успокойтесь, это бесполезно.