Бог Солнца в поисках... суррогатной матери
Шрифт:
Он быстро набрал номер Пенелопы. На его удивление, она ответила на второй звонок, но вместо того, чтобы раскрыть свое местоположение, она проигнорировала его предупреждения, разглагольствовала о какой-то чертовой штуке и затем повесила трубку.
Боги, ну что за упрямая женщина!
Он собирался уходить, когда Гай появился перед ним с хмурым взглядом и в шелковых красных боксерах с белыми сердечками.
— Ни слова, Кинич. Их подарила Эмма, — сказал он. — Начинай говорить. У тебя две минуты! Две! Но не потому что, мне насрать на тебя, а
Языком? Так же как делала Пенелопа в его сне?
Он вдруг почувствовал, как жар растекается под его толстой белой водолазкой и шерстяными брюками.
— Мне нужно идти. Что-то придумать.
Кинич развернулся, чтобы уйти, но ему перегородил путь Гай.
— Эмма была очень конкретна, — сказал Гай. — Я должен выслушать тебя в течение двух минут, почему ты здесь или никакого языка не будет. Так что, даже не думай выйти через эту чертову дверь, пока не выговоришь свои сто двадцать секунд.
От мысли о том, что Пенелопа одна где-то носится по городу, Кинич зарычал.
— Я здесь, потому что вчера столкнулся в городе с Мааскаб.
В глазах Гая сверкнула ярость.
— Здесь? В Нью-Йорке? И ты целый день ждал, чтобы поделиться этой информацией со мной?
— Я убил его. И сказал бы тебе раньше, но у меня были куда более важные дела, — объяснил Кинич.
— Должно быть чертовски важные. Так что, черт возьми, стряслось?
— Мааскаб атаковал мою… женщину, — сказал Кинич. — Я надеялся, что ты поможешь мне понять почему.
— Кто эта женщина?
Кинич не желал раскрывать подробности, но рано или поздно Гай узнал бы правду, у Симил был самый болтливый рот во Вселенной.
— Она человек, с которым я переспал. Я так думаю.
Гай расхохотался.
— Ты! У тебя есть девушка?
Кинич почувствовал, как его лицо стало ярко-красным, а от гнева пламя вспыхнуло под его кожей.
— Нет. Это дело рук Симил. Она опоила нас, в надежде, что я оплодотворю женщину, а затем пересмотрю вынесение вопроса «о продолжении рода с людьми» на голосование. Но ее план не удался — если бы мы переспали. Пенелопа сняла нефритовое ожерелье, поэтому ничего не вышло.
Боги могли вступать в интимную связь с людьми, когда на тех одето нефритовое ожерелье. И если зачатие и произошло, то ребенок выживет, если мама будет носить и дальше ожерелье. В противном случае, свет бога был слишком мощным для человеческого организма.
Все еще улыбаясь, Гай подозрительно посмотрел на брата.
— И ты здесь потому что?
— Если Мааскаб хотят заполучить Пенелопу, на это должна быть причина.
— Думаешь, она как Эмма?
— Возможно. Но я не чувствую наш свет внутри нее. Именно, поэтому я хочу выяснить, почему Мааскаб охотится за ней. Если нападение было случайным, тогда я приму иные меры для ее защиты. Никколо сказал, у тебя есть шпион.
От гнева у Гая расширились глаза.
— Черт возьми, Солнце, — резко прошептал он. — Закрой рот, Эмма может услышать. —
Кинич вздернул бровь.
— У тебя есть секреты от Эммы? От нас?
— Да. Мы не можем рисковать, чтобы Мааскаб заполучил эту информацию. Чем меньше людей знают, тем лучше.
В Киниче проснулось подозрение.
— Но зачем скрывать это он братьев?
Гай подошел ближе.
— После того что случилось с Томмазо, мы не можем быть настолько наивными и среди нас скорее всего еще есть предатели.
— Несомненно, богам можно доверять… — Кинич подумал о Симил и нескольких его братьев — придурках без всякого чувства здравого смысла.
Затем был Чаам, их другой брат, который предал их. Кто сказал, что бог не может пасть.
— Неважно. Верно подмечено. Иметь шпиона среди Мааскаб очень полезно. Итак, когда ты сможешь связаться с ним?
Гай почесал подбородок.
— В этом-то и вопрос. От него не было известий вот уже несколько недель. В джунглях у него спрятан телефон, который заряжается от солнечной батареи. Когда он последний раз звонил, то сказал, что Мааскаб готовились к большому делу. Теперь телефон выключен, и спутник не может отследить сигнал.
— Возможно ли, что Томмазо раскрыл твоего шпиона? — Томмазо бывший учбен и еще один гнусный предатель, который как предполагалась, бежал с бабушкой Эммы и присоединился к Мааскаб. И поскольку Томмазо был учбеном на протяжении многих лет, он знал почти каждого, кто служил богам.
Гай покачал головой.
— Нет. Не стоит беспокоиться. Я тщательно выбирал.
Телефон Кинича зазвонил. Он вытащил его из кармана. На дисплее высветилось имя «Симил».
— Сука! — ответил он. — Я собираюсь выпотрошить тебя, набить плотоядными жуками, приковать к большому валуну и бросить в жерло вулкана!
— Ха! Была там. Сделала это! Набила татуху. На заднице. — Симил хмыкнула на другом конце телефона. — И я знаю, почему ты злишься, но идея с карликами не моя. Также как и взбитые сливки. Хотя, видео на YouTube есть! Ты можешь только в это поверить! Один миллион просмотров! Детка, ты суперзвезда!
— О чем, мать твою, ты говоришь? — В очередной раз он хотел иметь дар перемещаться, чтобы появиться около нее и вырвать горло.
— Ну, ты знаешь… — уточнила Симил — видео той ночи, которое мы сняли, когда ты был с Пенелопой? Я опоила тебя. Там были карлики? Ой, не обращай внимания. Так, что твой человек-стринги нервничает?
— Для протокола — я боец. И ты, Симил, прекрасно это знаешь! На этот раз ты пересекла черту!
— Согласно видео и одному миллиону людей, я бы сказала, ты прекрасно провел время. Лично, я понятия не имела, что ты такой гибкий. Мы должны предлагать тебя на вечеринках.
— Я собираюсь убить тебя! Убить. Убить. Убить тебя! — Он почувствовал, как пламя поднимается на поверхность его кожи. К сожалению, хотя и исцелялся Кинич быстро, жар был невыносимо мучительным, когда он давал волю силе.