Бог теней в Омской Академии
Шрифт:
Кроме того, вместо массивных клешней их верхние конечности завершались длинными, изогнутыми и ужасающе острыми костяными косами.
Меня пронзило от холода, пробегая по спине.
— Что, черт возьми, это за существа?
София задумчиво наклонила голову.
— По-моему, это монстры.
Ужасные существа с одной душой назывались «звери». Они были опасными и сильными, но не слишком умными. Если они могли развиваться или обладали двумя душами, они становились «монстрами». Монстры
И эти два казались увеличенными и более смертоносными версиями падальщиков с толстыми панцирями..
Я стою рядом с Софией, вглядываясь в сцену перед нами. Два ужасных монстра медленно приближаются к телу. Падальщики, видимо, испытывают страх перед ними и спешат избегать их пути. Тех, кто не успевает, они жестоко отталкивают в сторону, или же безжалостно рубят костяными косами. Вон течет река синей крови, смешиваясь с грязью.
«Собираются ли они поедать душевные кристаллы?» — размышляю я вслух.
Наконец-то монстры достигли тела. Каждый из них поднял по одному кристаллу, но вместо того, чтобы поглотить их, они просто повернулись и унесли драгоценные кристаллы с собой. Падальщики, голодные глаза прикованные к кристаллам, отступили назад.
Я моргнула и обернулась к Софии.
— Так что, уходим ли мы отсюда сейчас? — спросила она.
Я нахмурился, и задумчиво пристально посмотрел вперед. Через мгновение я медленно кивнул.
— Нет, не сейчас. Мы покинем это место завтра, — ответил я.
Потом мой взгляд устремился на запад, следя за удаляющимися монстрами.
— Заставлю свою тень следовать за этими двумя назад, — поделился я своей мыслью.
Глава 26
Из-за частей темноты, которые я поглотил в последние несколько дней, моя способность управлять тенью немного улучшилась. Но это все равно недостаточно, чтобы исследовать лабиринт глубже. Я знаю только общее направление, в котором двигались два больших монстра.
Монстры идут на запад.
После того, как я рассказал Софии об этом, мне не остается ничего другого. Я решаю просто отдохнуть, потому что следующий день обещает быть трудным и опасным. Мне важно дать своему телу восстановиться как можно больше.
Некоторое время спустя я лежу на спине и смотрю в серое небо. Рядом со мной сидит Ксения, она углублена в свои мысли. София же медитирует, хотя она могла и спать, как я думаю.
Через некоторое время Ксения обращается ко мне.
— Распутный?
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее.
— Да?
Ксения немного неуверенно продолжает.
— Ты… ты думаешь, мы сможем вернуться
Я смотрю на нее и нахмуриваюсь. Через несколько секунд я отвернусь и снова уставлюсь на небо.
— Конечно.
Ксения улыбается.
— Ты действительно так думаешь? Почему?
«Зачем все эти вопросы?»
Я вздыхаю и пытаюсь подобрать слова.
— Из-за нее.
Я указываю на Софию, зная, что Ксения не увидит этого. Но на каменной платформе уже нет никого, поэтому понятно, о ком я говорю.
— Я тоже не так просто умираю. На самом деле, я уверен, что вы не найдете лучшего друга, чем я, чтобы провести вас через Сферу. Если кто-то сможет выжить, то это мы. Так что да, я думаю, что у нас хорошие шансы вернуться.
Ксения внезапно смеется.
— Ты слишком самоуверен, не правда ли? Ведь ты был почти последним!
Я пожимаю плечами и отвечаю:
— Это просто потому, что кто-то смышленый сказал мне, чтобы я не выделялся. Иначе я бы занял более высокое место.
Затем она улыбается и добавляет:
— Гораздо выше! По крайней мере, третье место!
Слепая девочка не может удержаться от смеха. Звук ее смеха так приятен для меня, что я чувствую себя гораздо лучше. Я не слышал такого смеха с тех пор, как оказался в Сфере Сопряжения. Здорово видеть, что люди все еще могут радоваться даже в этом страшном месте.
На самом деле, это был первый раз, когда я вообще услышал смех Ксении. В школе она всегда была скучной и грустной.
После внезапного смеха выражение лица Ксении становится задумчивым. Через несколько секунд она спрашивает:
— О чем ты больше всего скучаешь дома?
Я пытаюсь придумать что-то, но не могу. Я не уверен, что у меня вообще есть настоящий дом. А вообще-то, моя жизнь в реальном мире тоже не была слишком приятной.
Наконец, я говорю:
— Мне особо нечего скучать.
Ксения очень удивляется и спрашивает:
— Действительно? Разве ты не скучаешь по своей семье?
Я улыбнулся в ответ и сказал:
— Нет
Ксения просто сказала:
— О.
Она замолчала на несколько секунд, а потом тихо добавила:
— Я больше всего скучаю по своей семье.
В ее голосе были слышны грусть и тоска. Что мне сказать, я не знал, поэтому просто молчал.
— Мама и папа, наверное, очень беспокоятся о меня прямо сейчас. Нет… на самом деле, они бы не беспокоились. У них бы сердце разбилось. Они, наверное, думают, что я уже мертва.
Я посмотрел на нее и вздохнул.
— Похоже, ты очень заботишься о них.
Ксения, смущенная, повернулась ко мне.
— Конечно. Это же нормально, верно?
Я уставился в серое небо. Ветер пах дождем.