Бог войны. Назад в нулевые!
Шрифт:
— Валяй, выкладывай все, как есть, — нехотя цедит сквозь зубы хозяин.
Какое-то время он слушает, находясь в полном ступоре. Потом кивает головой, а дальше опять замирает, смотря в одну точку, будто его на месте хватил удар.
— Что? Ты уверен, Архип? Это точная информация? — чеканит голосом робота, чувствуя, как челюсть сама собой отвисает.
— То есть, это ОН кого-то избил? Так еще не один. Наказал банду местных подонков? — говорит дворянин, как в тумане, слыша собственный голос будто со стороны.
— Не верю!
Какое-то время Андрей Сергеевич смотрит в окно странным взглядом. Такое чувство, что видит там нечто важное, сквозь плотную синюю гардину с дорогой вышивкой.
— Да-а-а, — выдыхает Светлов, спустя секунд десять. — Я не сопливый простак, чтобы в это поверить. Но если ссылка в глушь сделала из хлюпика настоящего мужика, способного сражаться с врагами и вести за собой людей — это хороший сигнал. От судьбы не уйдешь. Мне нужен наследник рода! Тут уж как ни крути.
Последние слова граф сказал во весь голос. И тут же получил звонкий ответ.
— Что??? Какой еще наследник, отец?! Я — единственная наследница. Ты забыл? — доносится девичий голос из коридора, с нотками заносчивости и явного недовольства.
— Анна! Я сам решу, что к чему. Иди тренироваться, уже, — растерянно бросил граф, чувствуя себя идиотом.
— Вероника, чертовка такая! Бросила дверь открытой. Сбагрить ее что ль на птичник, чтоб курам массаж проводила? А то яиц в последнее время несут с гулькин нос, — пробормотал он, прошел через комнату и шумно захлопнул дверь.
***
Дыхание богини зари нежно коснулось чела, дабы согнать с моих очей сумрак ночи. Ах да, я ж теперь смертный школьник. Значит должен думать, как смертный школьник. Так вот.
Солнце долбануло по глазам, заставляя меня оторвать зад от простели. Вот, вроде лучше. Пробуждение было ранним, но довольно приятным. Мой нос ощутил запах выстиранного постельного белья, дерева и глины, которой был отделан дом бабушки.
Впереди было плохо покрашенное окно, горящее солнечным светом. На подоконнике стояла герань. А сама стеклянная гладь была завешена старинным витиеватым тюлем.
Повернул голову и уперся взглядом в ковер, что висел на стене. Он был не очень красивый. Громоздкий, красно-коричневый, со странными геометрическими рисунками. Но при этом притягивал взгляд, без каких-либо явных причин.
Ковер вместе с беленым потолком, старой мебелью и окном создавал непередаваемую атмосферу. Мне стало тепло на душе, но в то же время не по себе. Ведь роскошный сияющий дворец божественной обители смотрелся, мягко сказать, по-другому. Плюс боги не спали как смертные, да и пробуждались иначе.
Я посмотрел на облезшую прикроватную тумбочку и заметил пластмассовый прямоугольник с экраном и кнопками. Так, это,
Спустя несколько лет, кнопки должны исчезнуть, а потом устройство вообще превратится в кристалл, который проецирует голограммы. Я вроде изучал технику смертных перед началом войны с Легионом, и знал кое-что в этом плане.
Да уж, устройство пока примитивное. Но все же стоит не мало по меркам простолюдинов. Потому Светлов решил не брать его прошлым вечером, от греха подальше.
И мобильный все это время был дома. Отлично. Устройство должно хранить информацию, которая поможет мне быстрей слиться с телом.
Не успел подумать, как дверь приоткрылась со скрипом. И на пороге возникла женщина лет семидесяти.
Она была одета не знатно, я б сказал, даже бедно. Тело прикрывало какое-то старое платье или халат. Поверх него большой фартук, видимо, для готовки еды. А на голове тонкий платок с мелким цветочным рисунком.
Типичная бабуля этого времени из рабочей семьи. Странно, выходит ее тоже сослали и оставили без довольствия, как меня? Ведь семья Александра очень богата, если память парня, конечно, не изменяет.
Черты лица бабушки были правильными и утонченными. Если бы не возраст, она была б еще той знойной штучкой. При этом глаза хозяйки смотрели на меня весьма молодо. Было видно, что в душе она лишь девчонка, и как может сопротивляется коварному возрасту.
Да уж, для смертных это большая проблема. Их жизни всегда слишком коротки, так было во все времена, и с этим ничего не поделать.
— Саша, ну как ты, все хорошо? — с волнением и сочувствием спросила бабуля, глядя на меня так, будто я лежу не в кровати, а на поле после битвы с Немейским львом.
— Да. Только сонно немножко. В школу идти не охота, — сладко потянулся я, говоря хриплым голосом.
Светлов, как и многие юнцы, любил спать. Так что я попал в самую точку, не вызвав никаких подозрений.
— Ох, тебе бы все в постели валяться, — по-матерински пожурила меня бабуля. — А я смотрю, вчера поздно был. Телефон с собой не брал, ничего не сказал. Уж боялась за тебя, волновалась. Не ровен час, что стрясется. — Добавила, слегка причитая, и покачивая головой в такт словам.
— Стрясется? Не понимаю, о чем ты, — вытаращил глаза и медленно снял с себя одеяло, оставшись в трусах «семейниках» и белой майке.
— Ну как же, внучок? Еще сбежишь на эту, на дискотеку ту в центре города, — скорбно проговорила бабуля.
— И там наслушаюсь воплей Владимира Преснякова и картавых стонов Шуры? — спросил, многозначительно ведя бровью, найдя в памяти Светлова самых бесячих звезд местного шоу-бизнеса.
— Ох, нет, милок. Хотя песни сегодня, тоже уже не те. Но там же эти группировки гуляют! Гоп-стопники или как их зовут? Заберут еще деньги и телефон, и что тогда делать будешь? — произнесла бабуля, будто на меня напал батальон кровожадных берсерков.