Бог Войны

Кент Рина

— Сеси! — кричу я сквозь музыку, и мой голос звучит на удивление трезво. — Что ты здесь делаешь?

На ней красивое пастельно-оранжевое платье на бретельках. Ее серебристые волосы собраны в изящный хвост, а лицо сияет как никогда.

Я не упускаю тот факт, что теперь она чувствует себя комфортно в платьях, хотя раньше всегда носила джинсы и футболки.

Или то, что она нанесла легкий макияж. Она хочет выглядеть красиво. Она начала любить себя.

И, к моему стыду, это не из-за того, что я что-то сделала или хотя бы поспособствовала

этому. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что что-то не так. Я могла бы обвинить свое состояние, но это не оправдание. Не тогда, когда она была рядом со мной всю нашу жизнь.

— Ты достаточно выпила, Ава.

— О чем ты? Я еще даже не начала, — я тянусь за рюмкой, но она держит ее за спиной.

— Даже не думай об этом, — она хватает меня за локоть и начинает вытаскивать из середины толпы, в которой я так счастливо устроилась. Они все разражаются вопросами.

Ава, ты возвращаешься?

Ты поедешь с нами на Ибицу, Ава?

У меня для тебя свежие сплетни, Ава.

Ава, Ава, Ава…

Мне нравится внимание, голодные взгляды, непреодолимая потребность удовлетворить любую мою прихоть, любую нужду, любое требование.

Я осыпаю их поцелуями и подмигиваю нескольким парням, чьи имена я едва помню.

Это все часть моего защитного механизма. Мое обаяние, моя внешность, моя популярность.

Я такая, какой они хотят меня видеть. Флиртующей. Социальной бабочкой. Бесполезным вундеркиндом.

Кем угодно. Всем.

До тех пор, пока у меня есть их внимание, мне все равно.

Внимание сдерживает пустоту.

Более того, шумные комплименты и не очень невинные прикосновения отгоняют мрачные мысли.

Пусть даже на время.

Моя лучшая подруга Сесили ставит рюмку с текилой на стол и продолжает пробиваться сквозь толпу со мной за спиной.

Я дергаю ее за руку, останавливаю и обхватываю руками за шею, покачиваясь под громкую клубную музыку.

— Пойдем, давай потанцуем!

— Я не любитель, Ава.

— Пожалуйста, Сеси. Ради меня? — я хлопаю ресницами и кружу ее вокруг себя.

Она вздыхает и медленно двигается, абсолютно не соответствуя моей энергии. Я покачиваю бедрами, и розовые пайетки моего платья мерцают в свете прожекторов. Моя юбка настолько короткая, что люди, стоящие позади меня, наверняка отлично видят мою задницу.

Некоторые парни улюлюкают, и я осыпаю их воздушными поцелуями, откидывая голову назад от смеха и впадая в опьянение. Безумие.

Небытие.

Несколько парней окружают нас, и Сесили напрягается, ее руки обхватывают мою талию в защитном жесте.

Раньше я легко относилась к этим незаметным переменам, но теперь нет. На этот раз я сама отталкиваю с дороги копошащихся пчел, а затем тащу подругу через коридор, ведущий к туалетам.

Темные стены украшены неоновыми вывесками

Лондона в стиле гранж, а красное освещение отбрасывает теплый свет на тусклое помещение.

Хаос остается позади нас, музыка стихает, и Сесили, прислонившись к стене, выдыхает.

— Готова ехать домой? — спрашивает она медленно, почти с надеждой.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — я щипаю ее за щеку. — Иди. Я знаю, что тебе не нравятся здесь находиться.

— Я ни за что на свете не оставлю тебя здесь одну, когда ты наполовину пьяна, Ава. Этот клуб находится в глуши, и от него веет мерзостью. Не знаю, зачем ты сюда приехала.

— Что-то новое по сравнению со всеми этими клубами в стиле Сохо. Я за приключения.

— Ты уверена, что речь не идет о твоем последнем участии в международном конкурсе виолончелистов?

Фантомная боль сжимает мою грудь, но я выдавливаю свою лучшую улыбку.

— Нет. Может, я не создана для классической музыки и мне стоит стать диджеем. Это в любом случае гораздо веселее.

— Ава… — ее прерывает группа пьяных девушек, хихикающих и раскачивающихся между нами в очереди в туалет.

Сесили берет мою руку в свою.

— Хочешь купить немного вредной еды и пересмотреть «Дневник Бриджит Джонс»?

— Разве у тебя нет парня, с которым тебе нужно, ну не знаю, улететь в Нью-Йорк?

Может, я и отреагировала слишком остро, но знаю, что не имею на это права. Я всегда считала Сесили своим двойником. Своей родственной душой. Своей сестрой. Единственным человеком, который всегда был на моей стороне.

Но это было до того, как я поняла, насколько зависима от нее. Сколько неудобств я ей доставляю. Она заботилась обо всех моих глупых пьяных приключениях. Оберегала меня и мой рассудок, вытирала мне лоб, когда я болела, а потом укладывала спать. Она выслушивала мои глупости и безропотно позволяла мне вторгаться в ее пространство.

После того как она нашла любовь всей своей жизни, и он ткнул меня в то, что я забираю всю ее доброту и ничего не даю взамен, я возненавидела его.

Мне казалась логичной эта ненависть. Он забрал мою лучшую подругу, а никто ее не заслуживает. Но нет, на самом деле я терпеть не могла Джереми, потому что он сказал мне правду, которую я все это время отказывалась признавать.

Он был прав. Я слишком полагалась на Сесили. Слишком навязывалась. Вела себя как ребенок. Честно говоря, я была беспорядком эпических масштабов. Но Сесили не должна нести за меня ответственность.

Именно поэтому я промолчала, когда она сказала, что переезжает с парнем в Штаты, даже если это убивало меня изнутри.

Только сейчас я оступилась. И виной тому алкоголь.

Я прикусываю нижнюю губу зубами так сильно, что удивляюсь, как из нее не вытекает кровь.

— Значит, тебе все-таки это не нравится? — она внимательно наблюдает за мной. — Я так и знала. Я была удивлена, что ты не закатила истерику.