Богач, бедняк (Часть 3 и 4)
Шрифт:
Но зато предметы вокруг утратили свое двойное изображение, и при повороте голова больше не кружилась.
За все пришлось выложить более двенадцати сотен баксов, но операция стоила того.
Он снова поселился в отеле "Парамаунт" и позвонил Рудольфу.
Тот сам подошел к телефону.
– - Руди,-- спросил Томас,-- ну как поживаешь?
– - Кто это?
– - Это я, Том.
– - Том! Где ты?
– - Здесь, в Нью-Йорке. В отеле "Парамаунт". Может, встретимся?
– - Конечно.-- Чувствовалось, что Рудольф на самом деле рад его звонку.-- Приезжай ко мне
Перед входом в подъезд дома Рудольфа его остановил швейцар, плевать ему было, новый на нем костюм или старый. Когда он назвал свое имя, швейцар нажал кнопку домофона.
– - Мистер Джордах, к вам пришел мистер Джордах.
Томас слышал, как брат сказал:
– - Прошу вас, пусть поднимается.
По мраморному полу вестибюля он прошел к лифту.
Несмотря на надежную защиту, его все же достали, подумал Том о брате с сожалением.
Дверь лифта открылась. Перед ним в коридоре стоял Рудольф.
– - Боже, неужели это ты, Том?– - воскликнул он, пожимая ему руку.-- Как я обрадовался, услышав твой голос.
Сделав шаг назад, он критически осмотрел Тома с головы до ног.
– - Что с тобой?– - спросил он.-- У тебя такой вид, словно ты долго болел.
Томас хотел было ответить, что он сам выглядит нисколько не лучше, но сдержался.
– - Все расскажу,-- сказал Том,-- если дашь что-нибудь выпить.
Врач предупредил также, чтобы он не очень налегал на спиртное.
Рудольф проводил его в гостиную, где все было точно так, как в прошлый раз,-- так же удобно, так же просторно,-- место, предназначенное для приятных семейных событий, а не для бед и неудач.
– - Виски?– - спросил его Рудольф.
Томас кивнул. Руди налил один стаканчик для него, второй -- для себя. Он был в костюме, рубашке с галстуком, как будто находился в своем офисе. Томас наблюдал, как он вынимал бутылки из бара, как маленьким серебряным молоточком колол в ведерке лед. С тех пор как Томас видел его в последний раз, брат явно постарел, вокруг глаз и на лбу залегли глубокие морщины. Да и движения стали какие-то другие -- неуверенные, замедленные. Он долго не мог найти открывалку для бутылки с содовой. Потом колебался, не зная, сколько долить содовой в каждый стакан.
– - Садись, садись,-- приговаривал он.-- Рассказывай, какими судьбами оказался здесь, в Нью-Йорке? Давно ли приехал?
– - Около трех недель назад.-- Взяв свой стакан, он сел на деревянный стул.
– - Почему же не позвонил?– - спросил Рудольф, явно огорченный и даже обиженный.
– - Пришлось лечь в больницу на операцию,-- объяснил Томас.-- На глазах. Когда я болею, то предпочитаю одиночество.
– - Знаю,-- сказал Рудольф, усаживаясь на стул напротив.
– - Ну, сейчас, слава богу, все в порядке,-- сказал Том.-- Нужно какое-то время, чтобы все это пережить, вот и все. Ну, будем здоровы!– - Том поднял свой стакан.
Он всегда произносил этот тост, когда пил с Пинки Кимболлом и Кейт.
– - Будем!– - эхом отозвался Рудольф. Он в упор посмотрел на брата.-Да, Том, ты теперь уже не похож на боксера.
– - А ты -- на мэра,-- ответил Томас и тут же пожалел об этих
Но Рудольф лишь рассмеялся:
– - Гретхен сказала, что написала тебе обо всем. Да, мне чуть не повезло!
– - Она написала, что ты продал свой дом в Уитби,-- сказал Томас.
– - Какой смысл было там оставаться?– - Рудольф задумчиво гонял кубики льда в стакане.-- Мы там, в Уитби, достаточно пожили. Инид сейчас гуляет с няней в парке. Они вернутся через несколько минут. Можешь ее увидеть. А как твой мальчик?
– - Отлично,-- сказал Томас.-- Ты бы послушал, как он тараторит по-французски! Он управляется со всем на борту гораздо лучше меня. И теперь никто не заставляет его маршировать на плацу.
– - Как я рад, что все обошлось,-- сказал Рудольф. Казалось, он говорит искренне.-- Сын Гретхен, Билли, служит в Брюсселе в штаб-квартире НАТО.
– - Знаю, она мне писала. Она говорит, что это ты все устроил.
– - Да, это одно из последних официальных моих благодеяний, когда я находился в должности. Можно даже сказать -- полуофициальных.-- У него появилась новая манера разговаривать, как будто он постоянно избегает делать категоричные громкие заявления.
– - Мне очень жаль, что все так произошло, Руди,-- признался Томас. Впервые в жизни он пожалел брата.
Рудольф пожал плечами:
– - Все могло быть куда хуже, этого студента могли и убить. А он только ослеп.
– - Чем ты собираешься теперь заниматься?
– - Ну, найду чем -- не бездельничать же. Хотя, конечно, в Нью-Йорке широкое поле деятельности для праздного джентльмена. Когда вернется Джин, возможно, поедем с ней путешествовать. Может быть, навестим тебя.
– - Где она?
– - В одном заведении, на севере штата,-- ответил Рудольф, громче позвякивая кубиками льда в стакане.-- Это клиника для тех, кто хочет немного "просохнуть". Они там добились поразительных результатов в лечении пациентов. Джин там уже второй раз. После первого раза не брала ни капли в рот целых полгода. Мне не разрешают ее навещать -- все это идиотские выдумки врачей,-- но я слышал от владельца клиники, что она молодец, лечение идет ей на пользу.
Сделав глоток, он закашлялся. Виски попало не в то горло. Когда приступ кашля прошел, он сказал, улыбнувшись:
– - Может, и мне стоит немного полечиться... Ну а теперь, когда с глазами все в порядке, что ты собираешься делать? Какие у тебя планы?
– - Прежде всего, получить развод,-- ответил Томас.-- И я думал, что ты мне поможешь и на сей раз.
– - Тот адвокат, к которому я тебя посылал, говорил, что никаких проблем с этим не возникнет. Нужно было тогда все и завершить.
– - У меня тогда не было времени,-- сказал Томас.-- Нужно было скорее увезти из страны Уэсли. И приехал я в Нью-Йорк еще по одной причине. Я не хочу, чтобы Уэсли узнал что-то о моем разводе. Зачем ему знать, что его мать -- проститутка? Но даже если я добьюсь развода здесь, в Нью-Йорке, придется потратить на это уйму времени. Придется долго болтаться здесь без дела, пропустить большую часть курортного сезона, а это мне не по карману. Мне нужно окончательно все оформить до октября.