Богач, бедняк (Часть 3 и 4)
Шрифт:
– - Что стряслось, Пинки, черт бы тебя подрал?– - раздраженно спросил Томас.
– - Я только что из Канн,-- сказал тот, еле ворочая языком.
– - Ну и что из этого? Ты всегда будишь других, когда возвращаешься из Канн?
– - Нет, ты, приятель, прежде послушай,-- сказал Пинки.-- Я видел там твою свояченицу.
– - Ты напился, Пинки,-- с отвращением сказал Томас.-- Пойди проспись!
– - В красных брючках. Разве мог я запомнить такую деталь, если бы ее не видел? Я ведь видел ее сегодня весь день. Провалиться мне на этом месте! И я не настолько пьян, чтобы не узнать женщину, которая целый день торчала у меня
– - Она не могла сказать "чертовски хорошо"!– - возразил Томас.
Ему не хотелось верить пьяной болтовне Пинки. Джин никуда не могла уйти, она сейчас спит без задних ног здесь, на "Клотильде".
– - Подумаешь, речевой оборот... Но я на самом деле ее видел.
– - Где именно?– - Он понизил голос, чтобы не разбудить других.
– - В баре со стриптизом. "Порт роз" на улице Бивак Наполеона. Она была в баре с каким-то громадным югославом или кем-то вроде этого. Этот тип был в габардиновом костюме. Я его уже прежде там видел. Он -- сутенер. Отсидел срок.
– - Господи! Она была пьяна?
– - В стельку,-- сказал Пинки.-- Я предложил отвезти ее назад в Антиб. Но она отказалась, сказав: "Этот вот джентльмен отвезет меня туда, как только мы освободимся".
– - Подожди здесь,-- бросил Том. Спустившись в салон, он прошел по коридору мимо кают, в которых спали Гретхен и Инид. Там все было тихо, ни звука не доносилось из-за дверей. Он толкнул дверь главной каюты. В коридоре всю ночь горел свет на случай, если Инид захочет в туалет. Приоткрыв дверь пошире, он увидел Рудольфа. Тот мирно спал на широкой койке, в пижаме. Один.
– - Да, ты прав,-- сказал он, возвратившись к Пинки.
– - Ну и что ты собираешься делать?
– - Поеду туда и привезу ее на яхту.
– - Мне поехать с тобой? Там довольно разношерстная компания. Грубияны.
Том покачал головой. Пинки -- не ахти какой помощник и в трезвом состоянии. А в пьяном -- и думать нечего.
– - Спасибо. Лучше иди спать. Увидимся утром.-- Пинки начал было артачиться, но Томас, не обращая на него внимания, мягко подталкивал его в спину к трапу.-- Иди, иди,-- приговаривал он.
Он видел, как Пинки неуверенно, пошатываясь, шел по пирсу, то пропадая в тени, то выходя на свет, направляясь на свою "Вегу". Том ощупал карманы, там была только мелочь. Он пошел назад, к своей каюте, особенно осторожно ступая, когда проходил мимо каюты Дуайера с Уэсли. Легонько постучав пальцами по плечу Кейт, разбудил ее.
– - Только тихо,-- предупредил он ее.-- Не разбуди мне всех на яхте.-Он сообщил ей о том, что рассказал ему Пинки.-- Нужно поехать и забрать ее оттуда.
– - Ты поедешь один?
– - Чем меньше будет народу, тем лучше,-- ответил он.-- Я привезу ее сюда, положу под бок мужу, а завтра он может соврать, что у его жены -сильная головная боль, и она проведет весь день в постели, в каюте. Так что никто ни о чем не догадается. Для чего Уэсли или Кролику видеть ее пьяной?
– - Я еду с тобой,-- решительно сказала Кейт. Она хотела встать с койки.
Он уложил ее назад.
– - Для чего ей знать, что и ты видела ее пьяной, да еще в компании с сутенером? Нам теперь предстоит всю жизнь быть с ними друзьями.
– -
– - Само собой. Конечно, постараюсь быть поосторожней,-- обнадежил он ее и поцеловал.-- Ну, дорогая, спи спокойно, зря не волнуйся.
Любая другая женщина подняла бы невыразимый гвалт, думал он, поднимаясь на палубу. Только не Кейт! Он надел сандалии, которые всегда ставил у трапа, сошел на пирс. Ему повезло. Когда он выходил из-под арки, подъехало такси, из которого вышла пара в вечерних туалетах. Он сел в машину и сказал:
– - Канны, улица Бивак Наполеона.
Когда он вошел в бар "Порт роз", ее там не было. Не было и югослава в габардиновом костюме. Двое-трое посетителей, стоя у стойки, наблюдали за шоу, рядом были две проститутки. За некоторыми столиками посетители сидели в одиночестве, недалеко от входа за одним столом сидела троица мужчин с одной из участниц представления, и рожи троих ему сразу не понравились. Шоу только начиналось. Джаз-банд громко заиграл, и рыжеволосая девица в вечернем платье, покачивая бедрами, ходила по сцене, стягивая с себя перчатку, доходившую ей чуть ли не до плеча.
Томас заказал виски с содовой, и когда бармен принес заказ, он обратился к нему по-английски:
– - Я ищу одну американскую леди. Она была здесь совсем недавно. Каштановые волосы. В красных брюках. С месье в габардиновом костюме.
– - Никакой американской леди я не видел,-- ответил бармен.
Томас выложил сотню франков на столик.
– - Погодите, может, вспомню,-- сразу изменил свое мнение бармен.
Томас выложил вторую сотенную. Бармен быстро огляделся вокруг. Обе банкноты враз исчезли. Взяв в руки стакан, он старательно наводил на него блеск полотенцем. Заговорил, не глядя на Томаса. Джаз-банд в баре гремел, и никто, конечно, не мог его слышать.
– - За туалетом,-- быстро сообщал бармен,-- увидите лестницу, она ведет в каморку. Там после работы обычно спит наша посудомойка. Фамилия этого парня -- Данович. Грязный тип. Будьте с ним поосторожнее. У него здесь немало друзей.
Томас смотрел на сцену. Стриптизерша, стянув с ноги чулок, помахала им, как флажком, и сразу же начала возиться с резинкой другого. Делая вид, что поглощен представлением, он медленно двигался в глубь салона, к горящей неоном надписи "Туалеты". Все посетители, казалось, впились глазами в девушку, освещенную софитами, и на него, конечно, никто не обращал никакого внимания, он был в этом уверен на все сто. Томас юркнул под арку с неоновой надписью. Прошел мимо вонючих туалетов, за ними увидел ступеньки, ведущие вниз, в подвал. Быстро сбежал по ним, остановился перед тонкой фанерной дверью с гнилыми филенками, освещенную тусклой лампочкой. Несмотря на громкую музыку, он различил за дверью женский голос, который о чем-то истерично умолял, потом вдруг смолк, словно кто-то закрыл ей ладонью рот. Он толкнул дверь -- закрыта. Отойдя от нее на пару шагов, он с размаху надавил на нее плечом. Гнилая фанера и замок на соплях не выдержали, и он очутился в каморке. На матраце лежала Джин. Она силилась подняться, сесть на кровати. Спутанные волосы закрывали ее лицо, свитер на одном плече был разорван. Данович, тип в габардиновом костюме, стоя возле нее, смотрел, ничего не понимая, на разбитую дверь. В свете одной лампочки, свешивавшейся на проводе с потолка, Томас разглядел батареи пустых винных бутылок, верстак, разбросанные вокруг столярные инструменты.