Богач, бедняк... Том 2

Шоу Ирвин

Но зато предметы вокруг утратили свое двойное изображение, и при повороте голова больше не кружилась.

За все пришлось выложить более двенадцати сотен баксов, но операция стоила того.

Он снова поселился в отеле «Парамаунт» и позвонил Рудольфу.

Тот сам подошел к телефону.

– Руди, – спросил Томас, – ну как поживаешь?

– Кто это?

– Это я, Том.

– Том! Где ты?

– Здесь, в Нью-Йорке. В отеле «Парамаунт». Может, встретимся?

– Конечно. – Чувствовалось, что Рудольф на самом деле рад его звонку. – Приезжай ко мне немедленно.

Перед входом в подъезд дома Рудольфа

его остановил швейцар, плевать ему было, новый на нем костюм или старый. Когда он назвал свое имя, швейцар нажал кнопку домофона.

– Мистер Джордах, к вам пришел мистер Джордах.

Томас слышал, как брат сказал:

– Прошу вас, пусть поднимается.

По мраморному полу вестибюля он прошел к лифту.

Несмотря на надежную защиту, его все же достали, подумал Том о брате с сожалением.

Дверь лифта открылась. Перед ним в коридоре стоял Рудольф.

– Боже, неужели это ты, Том? – воскликнул он, пожимая ему руку. – Как я обрадовался, услышав твой голос.

Сделав шаг назад, он критически осмотрел Тома с головы до ног.

– Что с тобой? – спросил он. – У тебя такой вид, словно ты долго болел.

Томас хотел было ответить, что он сам выглядит нисколько не лучше, но сдержался.

– Все расскажу, – сказал Том, – если дашь что-нибудь выпить.

Врач предупредил также, чтобы он не очень налегал на спиртное.

Рудольф проводил его в гостиную, где все было точно так, как в прошлый раз, – так же удобно, так же просторно, – место, предназначенное для приятных семейных событий, а не для бед и неудач.

– Виски? – спросил его Рудольф.

Томас кивнул. Руди налил один стаканчик для него, второй – для себя. Он был в костюме, рубашке с галстуком, как будто находился в своем офисе. Томас наблюдал, как он вынимал бутылки из бара, как маленьким серебряным молоточком колол в ведерке лед. С тех пор как Томас видел его в последний раз, брат явно постарел, вокруг глаз и на лбу залегли глубокие морщины. Да и движения стали какие-то другие – неуверенные, замедленные. Он долго не мог найти открывалку для бутылки с содовой. Потом колебался, не зная, сколько долить содовой в каждый стакан.

– Садись, садись, – приговаривал он. – Рассказывай, какими судьбами оказался здесь, в Нью-Йорке? Давно ли приехал?

– Около трех недель назад. – Взяв свой стакан, он сел на деревянный стул.

– Почему же не позвонил? – спросил Рудольф, явно огорченный и даже обиженный.

– Пришлось лечь в больницу на операцию, – объяснил Томас. – На глазах. Когда я болею, то предпочитаю одиночество.

– Знаю, – сказал Рудольф, усаживаясь на стул напротив.

– Ну, сейчас, слава богу, все в порядке, – сказал Том. – Нужно какое-то время, чтобы все это пережить, вот и все. Ну, будем здоровы! – Том поднял свой стакан.

Он всегда произносил этот тост, когда пил с Пинки Кимболлом и Кейт.

– Будем! – эхом отозвался Рудольф. Он в упор посмотрел на брата. – Да, Том, ты теперь уже не похож на боксера.

– А ты – на мэра, – ответил Томас и тут же пожалел об этих обидных словах.

Но Рудольф лишь рассмеялся:

– Гретхен сказала, что написала тебе обо всем. Да, мне чуть не повезло!

– Она написала, что ты продал свой дом в Уитби, – сказал Томас.

– Какой смысл было там оставаться? – Рудольф задумчиво гонял кубики льда в стакане. – Мы там, в Уитби, достаточно

пожили. Инид сейчас гуляет с няней в парке. Они вернутся через несколько минут. Можешь ее увидеть. А как твой мальчик?

– Отлично, – сказал Томас. – Ты бы послушал, как он тараторит по-французски! Он управляется со всем на борту гораздо лучше меня. И теперь никто не заставляет его маршировать на плацу.

– Как я рад, что все обошлось, – сказал Рудольф. Казалось, он говорит искренне. – Сын Гретхен, Билли, служит в Брюсселе в штаб-квартире НАТО.

– Знаю, она мне писала. Она говорит, что это ты все устроил.

– Да, это одно из последних официальных моих благодеяний, когда я находился в должности. Можно даже сказать – полуофициальных. – У него появилась новая манера разговаривать, как будто он постоянно избегает делать категоричные громкие заявления.

– Мне очень жаль, что все так произошло, Руди, – признался Томас. Впервые в жизни он пожалел брата.

Рудольф пожал плечами:

– Все могло быть куда хуже, этого студента могли и убить. А он только ослеп.

– Чем ты собираешься теперь заниматься?

– Ну, найду чем – не бездельничать же. Хотя, конечно, в Нью-Йорке широкое поле деятельности для праздного джентльмена. Когда вернется Джин, возможно, поедем с ней путешествовать. Может быть, навестим тебя.

– Где она?

– В одном заведении, на севере штата, – ответил Рудольф, громче позвякивая кубиками льда в стакане. – Это клиника для тех, кто хочет немного «просохнуть». Они там добились поразительных результатов в лечении пациентов. Джин там уже второй раз. После первого раза не брала ни капли в рот целых полгода. Мне не разрешают ее навещать – все это идиотские выдумки врачей, – но я слышал от владельца клиники, что она молодец, лечение идет ей на пользу.

Сделав глоток, он закашлялся. Виски попало не в то горло. Когда приступ кашля прошел, он сказал, улыбнувшись:

– Может, и мне стоит немного полечиться… Ну а теперь, когда с глазами все в порядке, что ты собираешься делать? Какие у тебя планы?

– Прежде всего, получить развод, – ответил Томас. – И я думал, что ты мне поможешь и на сей раз.

– Тот адвокат, к которому я тебя посылал, говорил, что никаких проблем с этим не возникнет. Нужно было тогда все и завершить.

– У меня тогда не было времени, – сказал Томас. – Нужно было скорее увезти из страны Уэсли. И приехал я в Нью-Йорк еще по одной причине. Я не хочу, чтобы Уэсли узнал что-то о моем разводе. Зачем ему знать, что его мать – проститутка? Но даже если я добьюсь развода здесь, в Нью-Йорке, придется потратить на это уйму времени. Придется долго болтаться здесь без дела, пропустить большую часть курортного сезона, а это мне не по карману. Мне нужно окончательно все оформить до октября.

– Почему?

– Ну… я живу с одной женщиной. Она – англичанка. Замечательная девушка. И она должна родить в октябре.

– Понятно, – протянул Рудольф. – Поздравляю! Племя Джордахов разрастается. Может быть, неплохо впрыснуть в него немного английской крови? Что тебе нужно от меня?

– Я не хочу разговаривать с Терезой, – ответил Томас. – Если я ее увижу, то не могу поручиться за себя, это точно. Даже сейчас. Не мог бы ты сам поговорить с ней или попросить кого-нибудь сделать это за тебя? Уговорить ее поехать в Рено или в какое другое место…