Богачи
Шрифт:
— О Седрик! Кто она? Откуда ты ее знаешь? — оживилась его жена. — Она была разведена?
— Вовсе нет! Юная девушка. Она тайно уехала рожать в Швейцарию, а потом вернулась в Лондон и сделала прекрасную партию.
— Какая удивительная история! — воскликнула его жена.
Лавиния заинтересованно разглядывала узор на тарелке. Лорд Фицхаммонд налил себе еще вина и продолжал:
— Ангус Фландерс не захотел на ней жениться, однако взял ребенка в дом и дал ему соответствующее воспитание. Разве не так, Лавиния? Вы приветили малыша, и он с детства привык воспринимать вас с Эдгаром, как своих
— Седрик, не испытывай нашего любопытства! Как зовут мать Эндрю? — не унималась его жена.
— Ее имени я не назову! — решительно заявил лорд Фицхаммонд.
— Хорошо, но откуда тебе все известно? Даже Лавиния ничего толком не знает! Вы ведь тоже думали, что мать Эндрю актриса или что-нибудь в этом роде, разве не так, дорогая?
Лавиния молча кивнула. Граф пожал плечами и улыбнулся.
— Сплетни, подслушанные на кухне, моя милая! Когда родители той девушки узнали, что она беременна, то уволили всех слуг и отправили ее рожать в Швейцарию, а сами уехали из Лондона в кругосветное путешествие. Когда же они вернулись, то наняли новый штат прислуги. Но мои родители взяли на службу их прежнего дворецкого. Тот оказался болтливым малым и любил рассказывать мне о том, как ему жилось у прежних хозяев. Он и поведал мне эту историю.
Лавиния промокнула губы салфеткой, чувствуя себя неловко в напряженной тишине, повисшей в столовой.
— Я предлагаю перейти в гостиную и выпить кофе, — с приятной улыбкой вымолвила она и поднялась, стараясь не встречаться взглядом с лордом Фицхаммондом.
38
Хант изо всех сил жал на педаль газа и гнал машину по направлению к аэропорту. Дорога в это время суток была запружена, и, взглянув на часы, Хант раздраженно отметил, что из-за заторов он катастрофически опаздывает: на то, чтобы добраться до места, припарковать машину и пройти в зал для встречающих, у него оставалось всего двадцать пять минут, хотя он выехал заранее.
Осторожно лавируя, Хант медленно продвигался вперед. Перед ним тянулась бесконечная вереница машин, которые бампер к бамперу черепашьим шагом ползли под палящим солнцем. Опоздать он не мог. Его подгоняло письмо Тиффани, лежащее в кармане пиджака. Она сообщала, что должна немедленно уехать в Лондон, и просила встретить ее в четверг днем. Какого черта понадобилось ей в Лондоне? Тиффани всегда оставалась для него загадкой, он редко понимал ее до конца, и, вероятно, поэтому был с ней счастлив. Сегодня как никогда он предвкушал встречу с ней и мечтал отвезти из аэропорта прямо к себе домой. Гуса и Мэта он заблаговременно отправил в гости к знакомым и надеялся провести сегодняшний день вдвоем с любимой. Хант неимоверно соскучился без нее.
Звонкий и чистый голос стюардессы разнесся по салону авиалайнера:
«Самолет совершит посадку в аэропорту Лос-Анджелеса через пятнадцать минут. Будьте добры пристегнуть ремни и воздержаться от курения».
Пятнадцать минут! Нервная дрожь зародилась в глубине ее желудка и пронизала все тело до кончиков пальцев. Дэвид спокойно спал на руках у Тиффани. Она мечтала поскорее оказаться с ним дома. А где, собственно, ее дом? Что, если Хант отвергнет ее с ребенком, отцом которого по-прежнему
Самолет резко пошел на снижение, и Тиффани стала усиленно сглатывать, чтобы не заложило уши. Через минуту они приземлятся. Что скажет Хант, когда увидит ее с Дэвидом на руках?
Тиффани разглядела кудрявую голову и широкоплечую фигуру Ханта, возвышающуюся над толпой встречающих, прежде чем он заметил ее. Прижимая Дэвида к груди одной рукой, Тиффани протащила через стойку таможни тележку, стараясь не уронить ребенка и гоня прочь тревожные мысли. Наконец Хант увидел ее и разулыбался, хотя на лице его отразилось недоумение.
— Тифф! — закричал он.
— Привет! — Она стала пробираться сквозь толпу в его направлении. — Спасибо, что встретил.
Несколько мгновений они молча глядели друг на друга, пытаясь прочитать в глазах ответы на мучившие обоих вопросы.
— Ну-с, что мы тут имеем? — с преувеличенным воодушевлением воскликнул Хант.
— Это мой сын. Я привезла его из Лондона, и теперь он будет жить со мной, — спокойно объяснила Тиффани, хотя сердце в ее груди колотилось от страха.
— Жить с тобой?… Но ведь это же здорово! Привет, малыш! — Хант сжал крохотный кулачок Дэвида в своей огромной ладони и приветственно потряс его. — Давай-ка я возьму твой чемодан. Как долетела? Я немного забеспокоился, когда получил твое письмо.
— Спасибо, хорошо. Впрочем, устала немного. У меня такое чувство, будто я трое суток не выходила из самолета. Ужасно хочется принять душ!
— Пойдем к машине. Как я рад видеть тебя, дорогая! Я очень соскучился. — Хант нежно обнял ее за талию.
— Я тоже, — ответила Тиффани.
Хант положил ее вещи в багажник.
— Давай поедем ко мне, — предложил он. — Тебе будет удобнее там, чем в отеле… особенно с ребенком.
— Это было бы замечательно! — ответила Тиффани, но тут Дэвид заерзал у нее на руках, и она стала его успокаивать.
— Я, пожалуй, сяду сзади. Дэвида пора кормить, да и переодеть не мешает.
— Хорошо, — покорно согласился Хант, хотя сердце его разрывалось от ревности.
Он планировал уединиться с Тиффани на целые сутки, большую часть которых мечтал провести в постели, а теперь между ними нежданно-негаданно возник этот младенец. Хант с иронией подумал о том, что предпочел бы сейчас более романтическую ситуацию, чем кормление грудного младенца.
Дом Ханта притаился в низине каньона Бенедикт и был выстроен в испанском стиле, с белыми башенками и внутренним двориком. Прохладный холл вел в сад с бассейном, окруженным пальмами и кипарисами. Изящная простота, которая выгодно отличала этот дом от особняка в Саутгемптоне, пришлась по душе Тиффани. Она сразу же оценила заботливо ухоженный тенистый палисадник, фонтан и статую Гебы у бассейна. Ей нравилось в доме Ханта все: низкие мягкие диваны, картины на стенах, книжные полки в библиотеке, уставленные дорогими изданиями. Дэвиду здесь было бы очень хорошо. Может, он обретет здесь дом на несколько дней, а может быть…