Богатство и Драма Семьи Меньшиковых

Серп Сергей

– Охренеть. Я что, крокодил Гена, чтобы в трансформаторную будку лезть? Я вашему дежурному сказал, что надо электриков каких-нибудь прислать.

– Ладно, стоит для начала с рабочими поговорить. На каждой стройке должен быть сторож. Может, видел что-нибудь, – предложил Шилов.

Предложение криминалиста было встречено немым согласием и, петляя между блоками ограждения, трое мужчин отправились на другую сторону моста. Проезжающие водители не обращали внимания на пешеходов, один из которых, участковый, был в полицейской форме, а двое других в штатском. Шилов и не заметил, как стал больше хромать.

Несмотря на то, что опухшая нога заняла максимально щадящее положение, мозоли горели, и в носке чувствовалась какая-то сырость. От одной мысли, что это может быть кровь, криминалиста поморщился.

– Сергей Анатольевич, пластыря нет?

– Я всегда с собой беру, – шутливо пропел участковый.

– Серьезно. В аптечке, может быть. Я уже эту ногу просто отрезать готов, или ботинки выкинуть.

– Да, Ген, это трудный и неочевидный выбор: ноги или ботинки. Ладно, сейчас будет тебе пластырь. – С этими словами Кошкин достал из кармана сотовый телефон и позвонил Климову с приказанием, больше напоминавшим просьбу, сбегать в участок, найти в аптечке пластырь и как можно скорее принести его на другую сторону моста, где идут ремонтные работы.

– Вон как побежал, – указывая на удаляющуюся фигурку сержанта, усмехнулся Борисов.

На другой стороне моста, помимо бетонных блоков было установлено железное ограждение с красными сигнальными лампами. За ограждением мелькали рабочие, стучали отбойные молотки, тарахтели трамбовщики. Повсюду поднималась пыль и пар от горячего асфальта. Отодвинув в сторону одну из секций железного ограждения, следователь без труда оказался в зоне, где кипели работы. Замыкающий Кошкин притворил импровизированную калитку.

Появление посторонних не вызвало у рабочих никакого недоумения, мало ли кто приехал, начальство менялось постоянно. Отрезая кусочек от финансового пирожка, очередной управляющий скрывался в неизвестном направлении, усложняя и без того нелегкую трудовую жизнь. Только участковый притягивал редкие любопытные взгляды. Не раз ходили слухи, что некоторые из рабочих, чью зарплату сильно задерживали, начали воровать и сбывать инструмент, а также другое казенное имущество, но за руку еще никто пойман не был. По пути к единственному вагончику, обклеенному объявлениями и плакатами, следователю удалось насчитать не более десятка работников.

Поднявшись на маленькое крылечко с навесом, Борисов настойчиво постучал в дверь. На пороге возник мужчина небольшого роста в новенькой белой каске и чистой, сильно контрастирующей с засаленными рабочими робами, форменной одежде с логотипом РЖД.

– Да, добрый день, – пропел невысокий мужчина, окидывая взглядом компанию, собравшуюся на небольшом крыльце.

– Добрейший, – смерив взглядом мужчину, хмыкнул следователь, – мы из полиции.

Несмотря на появление участкового и возникшие в связи с этим догадки опрятного мужчины из вагончика, заявление следователя его неприятно кольнуло. Мужчина осторожно сделал шаг назад, жестом приглашая гостей зайти.

Внутри вагончика помещались большой стол, заваленный чертежами и папками, столик с компьютером, кресло, несколько обшарпанных стульев, вешалка. Вдоль стен высились шкафы, на потолке гудели лампы дневного света. В углу прятался диван. Заваленный бумагами еще пуще, чем стол, его сразу даже не

было заметно. На стенах висели покосившиеся плакаты со свернувшимися краями, некогда держащимися с помощью булавок или скотча. Какие-то чертежи валялись и на полу. Вся бытовка напоминала переполненный шредер, готовый в любой момент лопнуть от переизбытка скопившейся бумаги. На фоне этого беспорядка опрятный гражданин в блестящей каске казался лишним, посторонним и еще более внезапным гостем, чем сотрудники полиции.

– Вы, простите, кто будете? – оглядевшись по сторонам спросил Борисов.

– Зайцев Иван Иванович, заместитель начальника бригады, – сняв каску, словно это была шляпа, представился невысокий мужчина.

– Так, а начальник ваш где?

– Сергей Семенович будет позже. Он сегодня в управлении, – слегка задумавшись ответил Зайцев.

– Иван Иванович, скажите пожалуйста, вы со скольких начинаете работать?

– С половины восьмого, иногда позже. В шесть часов поезд из Твери, у нас там общежитие и начальство областное.

– Как охраняется ваша стройка в ночное время?

– Да, как, – замешкался Иван Иванович, – по регламенту. Все чин чинарем.

– Вы могли бы пригласить охранника?

– Понимаете, к вам как удобно обращаться?

– Следователь Борисов, – не вынимая удостоверения представился Евгений.

– Понимаете, – вновь начал Зайцев, – охранник у нас заболел. Вчера. Должны были нового сегодня прислать, вот ждем.

Зайцев врал, но стоит отдать ему должное врал без робкого стеснения, а как настоящий служака, готовый городить любую околесицу, лишь бы не подставляться. Иван Иванович если не знал, то догадывался, что никакого больного охранника, которого и в помине не было на стройке, вряд ли кто-то будет искать. Стоит лишь дать намек на отсутствие охраны и возможность воровства, случаи которого доселе тщательно скрывались, и тогда уж хлопот не оберешься.

– Заболел? Вчера? – переспросил Борисов, чувствуя неладное в предыдущем ответе.

– Да, но к счастью к вечеру. А так мы без охраны никогда не работаем, режимный объект.

– Вы понимаете кого вы пытаетесь обмануть? – вкрадчиво спросил следователь. Криминалист и участковый продолжали стоять молча, причем Кошкин безжалостно сверлил взглядом начинающего нервничать Зайцева.

– Я? Да боже упаси. Честное слово, был вчера охранник, и у нас все на месте, ничего не пропало, каждая шайба на балансе! – От волнения, на лбу мужчины мелкими капельками выступил пот. Иван Иванович положил руку на грудь и продолжил, схватив со стола верхнюю папку, – вот же. Вот! Инвентаризация. Неделю назад подписывали, тут и акты у меня все подколоты.

– Какие к черту акты, вас не об этом спрашивают, – рявкнул Кошкин. От неожиданности Зайцев едва не выронил папку. – Нам плевать, что у вас тут на балансе, есть здесь кто-нибудь в ночное время или нет? Отвечайте.

– Сегодня ночью, – Зайцев сделал особое ударение на слове «сегодня», – на объекте никого не было.

– Твою мать, – одними губами произнес участковый, Борисов, в свою очередь, произнес ту же фразу в слух, при этом удлинив её на две буквы.

– Иван Иванович, – как всегда в роли доброго полицейского подключился к разговору Шилов, – вас никто ни в чем не хочет уличить или обвинить.