Богатство
Шрифт:
— Ничего, — улыбнулась я через силу, складывая овощи в один мешок, — верить Жерену. И ждать, когда все закончится.
— А Гирем надолго уехал?
— Не знаю, — пожала я плечами, доставая из шкафа мешочки с крупами, сушку и травы для взвара. Всего было помаленьку, излишков я не держала. — Жерен сказал, ему надо залечь на дно…
Селеса опять заохала и закачала головой:
— Ох, Елька-Елька… Горькая наша бабья доля! Как же ты теперь будешь-то? — Я не ответила. Но ей и не нужен был мой ответ. — Говорила я тебе замуж надо выходить! Чтоб по закону все. Честь по чести. А вот как найдет себе Гирем бабу-то на чужбине… Вот
Я закончила складывать продукты и по дтащила мешки к порогу.
— Можно подумать, — пробурчала между делом, — если бы мы были женаты, это помешало бы Гирему встретить кого-нибудь на чужбине.
Дишлан отправил Арвура за подводой. Сейчас погрузимся и поедем. С одной стороны хорошо, что я никакого барахла за два с лишним года не накопила.
— Не помешало бы, — веско заметила Селеса, — да только одно от жены гулять, а совсем другое от полюбовницы. Ты, Елька, жизни еще не знаешь, за мужика хорошего надо держаться. Крепко-крепко. А Гирем мужик хороший. Вот с бабами ему не везет. То мать ургородская, — ткнула она в меня пальцем, — то воительница из Кларин…
А вот это было уже интересно. Я ведь слышала о чем-то таком Жерен говорил…
— Что за воительница? — спросила я у Селесы. — Гирем мне про нее ничего не говорил.
— Да, была у него одна, — подруга, которая только только убеждала, что Гирем меня непременно бросит, раз я за него замуж вышла, резко пошла на попятную. — Это уж давно было, да быльем поросло…
Я фыркнула. К переезду все было готово, детей одену, пока мужчины сундук грузят. А значит было время, чтобы узнать страшную тайну Гирема про амазонку из Королевства Кларин, из-за которой он пытался запретить мне учиться владеть оружием.
— Рассказывай, — кивнула я Селесе и присела на лавку рядом, толкнув подругу, чтобы она подвинулась.
— Да, что рассказывать, — вздохнула она. — Привез Гирем лет пять назад воительницу. Уж такая у них любовь была, говорят, что он жениться готов был. А может и врут. Люди же завсегда всякое болтают.
— А куда она потом-то делась?
— Куда-куда… убили. Дюже девка горячая была. На каждую обиду меч вынимала. Дралась, говорили, не хуже мужика. А потом попалась на глаза двум аристократам из Высших. У них дела какие-то с Гиремом были. Вот они у Гирема в доме ее и заприметили. А потом своих отправил, чтоб словили, да к нему привели… Сначильничали, говорят… Мол, десять мужиков бабу держали, пока богатеи эти дела свои делали. Она отлежалась, да мстить пошла. Ночью в дом к одному пробралась, и зарезала его прямо спящего. А когда ко второму залезла, поймали ее. Казнили.
Селеса говорила, а я вспоминала ту историю. Я уже слышала ее. В наших кругах рассказывали, что ушлая девица-воительница из Кларин закрутила романы сразу с двумя аристократами. Каждый из них считал, что она любовь всей его жизни, поговаривали даже, что один из юношей готов был пойти против воли отца и жениться на безродной амазонке.
Когда выяснилось, что она кружила голову сразу обоим, оба дали девице от ворот-поворот. Не смогли простить предательства. А обиженная девица, решила отомстить за разбитые мечты, пробралась ночью в дом королевского казначея и убила его сына — Вайрона. Прямо в постели зарезала.
Второму повезло больше… Он успел проснуться и крикнуть охрану. И потом долго мучился, не в силах излечить разбитое сердце. Пока не увидел меня и не понял, что только я,
— Елька! — встревожилась Селеса, — что с тобой?!
— Ничего, — ответила я, не глядя на подругу. Вроде бы я уже знала, что все было понарошку. И вроде бы я сама уже давно ничего не чувствовала к Адрею… Но как же мерзко было осознавать, что этот гад прошелся грязными сапогами по чистой, светлой и невинной любви маленькой девочки.
— Вот говорила, выходи замуж, — вздохнула Селеса. — Сейчас бы не мучилась…
— И не говори, — пробормотала я, размышляя дальше…
Мне было жаль себя. Жаль девушку. И Гирема мне тоже было жаль. И я, пожалуй, даже понимала его желание запретить мне брать в руки оружие.
Но важнее было то, что этот рассказ дал мне еще одну важную ниточку.
Казначей и Третий советник всегда жили как кошка с собакой. А их сыновья по молодости даже несколько раз сходились в битве на мечах. Дрались, правда, как полагается до первой крови… Но никто никогда не заподозрил бы две эти семьи в сговоре. Слишком хорошо все знали, о ссоре по поводу серебряных рудников на границе их земель, которая началась еще до моего рождения. И когда Третий советник стал Третьим советником, казначей несколько раз ходатайствовал о его смещении моему отцу.
Теперь же, если взглянуть на давнюю историю со стороны Нижнего города, выходит нас всех обманули. Казначей и третий советник только делали вид, что они враждуют. А на самом деле они ведут какие-то общие дела. И я готова поспорить заговор, из-за которого погиб отец, а мы оказались в Нижнем городе, тоже к ним относится.
Что же… нет худа без добра. Теперь я знаю кто будет против моего возвращения, кроме третьего советника и его сына.
— Елька, — Селеса приняла мою сосредоточенную задумчивость за расстройство и мгновенно переобулась в воздухе, — да, не переживай ты так. Жерен говорил, ничего особенного у Гирема с девой-воительницей не был. Мол, все это досужие сплетни. Ну, сама посуди, ежели б любил. Разве б позволил чтоб казнили ее? Выкрал бы… Не зря же Гирем самый удачливый вор во всей Грилории…
— Елька, подвода приехала, — в дом ввалился Дишлан. Моя маленькая кухонка была для него слишком маленькой и тесной, и он неловко нагнулся, прижал руки к телу поплотнее и старался не шевелиться, чтобы не разнести здесь все. — где там твой сундук?
— В горнице, — вскочила я со скамейки, — он тяжелый, погоди, сейчас Нюня крикну, чтоб помог…
Но Дишлан, только махнул рукой, протиснулся боком в дверь и через минуту в одиночку выволок сундук, который я не могла сдвинуть с места… Я ахнула, Селеса, вообще, застыла выпучив глаза от удивления, а Дишла вздохнул, пожал плечами и криво улыбнулся:
— Силушкой меня Боги не обидели…
Пришлось нас с Селесой бегом мчатся собирать детей. Я-то думала, пока мужчины этот сундук вынесут, сколько времени пройдет.
— Нюнь, ты готов?! — снова закричала я, — подвода приехала!
— Ы-ы-ы, — завыл он. Короб наверху нельзя было вынести, ведь он был частью стола. Но Нюнь сложил одежду и перевязал ее простыней и теперь спускался, держа в одной руке большой узел, а в другой довольную Анни. Я отметила, что он тоже взял только самое необходимое. Зря его все считают дурачком. Он довольно неплохо соображает.