Богатые наследуют. Книга 1

Адлер Элизабет

Ник был более чем щедр в приданом и в приготовлениях к свадьбе, и она и Фелипе, говорила Энджел, смогут заняться реставрацией виллы и палаццо, как только вернутся из свадебного путешествия – они проведут свой медовый месяц сначала в Нью-Йорке, а потом поедут в Санта-Барбару, где будет устроен грандиозный прием, на котором ее будущий муж будет представлен семье и друзьям.

В Париже Поппи мучилась от боли и обиды, когда ее водили на примерку элегантного бледно-зеленого платья из шелка и тафты, которое она наденет на свадьбу как подружка невесты, представляя, как она идет к приделу церкви Санта-Мария делла Салюте позади Энджел-невесты.

Но почему? спрашивала она себя, беспокойно меряя шагами свою комнату в отеле Лотти, когда Энджел отправлялась за очередными покупками вместе с Розалией. Почему он выбрал Энджел вместо нее? Из-за ее красоты? Но ведь Фелипе был покорен ее внешностью. Разве не говорил он ей, что очарован ее белой кожей, голубизной ее глаз, ее тициановскими волосами? Разве она не чувствовала, что все его тело дрожит от страсти к ней? Энджел говорила ей, что поцелуи Фелипе были такими деликатными, что она даже ни капельки не боялась… В сущности, слова Энджел сказали ей все. Неожиданно она нашла ответ. И, конечно, он был очень простой: Фелипе беден, а Энджел – наследница!

С невероятным чувством облегчения Поппи еще раз вспомнила весь ход событий, глядя на них по-новому. Все казалось теперь таким ясным и понятным – она просто не могла представить, как не понимала этого раньше. Конечно, Фелипе по-прежнему любит ее, но он нуждается в деньгах Энджел! О, бедный, бедный Фелипе! Неужели он не понимает, что с такой любовью, как у них, им не нужны деньги? Они смогут… она поможет ему… конечно, должен быть выход…

Она беспомощно взглянула в окно. Париж неожиданно показался ей тюрьмой, и она не могла дождаться той минуты, когда вернется назад и увидит Фелипе; ей хотелось сказать ему, что нет необходимости жениться на Энджел, что она любит его и знает, что он все еще любит ее, что все будет хорошо.

Оставалась всего одна неделя до свадьбы, когда поезд вез их назад в Венецию, и Поппи думала виновато об Энджел, с ее победным роскошным свадебным платьем и необъятным приданым, упакованным в огромные дорожные сундуки в багажном вагоне, и о ее планах на будущее, которые уже безудержно срывались с ее губ. В конце концов, говорила себе Поппи, – разве не лучше для Энджел не выходить замуж за человека, который не любит ее? На вокзале Санта-Лусия в Венеции она молча отвернулась, когда Энджел скользнула в ожидавшие ее руки Фелипе, только на этот раз она ощущала жалость, а не ревность.

Роскошное приданое Энджел, ее необъятные сундуки и чемоданы заполнили всю ее комнату, и ей пришлось перебраться в другую.

– Все изменится теперь, Поппи, – говорила она серьезно, когда все новые и новые сундуки, чемоданы, шляпные коробки и коробки с обувью несли через холл. – Помнишь, когда ты впервые появилась на ранчо Санта-Виттория? Мама приготовила тебе отдельную комнату, но ты сказала ей, что хочешь быть вместе со мной. Ах, Поппи, я только сейчас поняла, что мы больше уже никогда не будем жить вместе в одной комнате и я буду так скучать по тебе. Мне будет не хватать всех наших секретов, нашей глупой девичьей болтовни в темноте. Все случилось так неожиданно, что иногда меня это пугает. Поппи, обещай, что вернешься назад в Италию навестить меня. Я не смогу без тебя.

Расплакавшись, она порывисто обняла Поппи.

– Я так люблю Фелипе, – всхлипывала она, – но тебя я тоже люблю. Дом и Калифорния кажутся мне такими далекими сейчас.

– Не плачь, Энджел, – проговорила Поппи успокаивающе, – все будет очень хорошо,

вот увидишь. Может быть, это будет немножко не так, как ты ожидаешь, но это к лучшему.

Энджел взглянула на нее озадаченно.

– Что ты имеешь в виду?

Поппи пожала плечами, отвернувшись, чтобы не видеть ее вопросительного, прямого взгляда.

– Ох, я не знаю… просто иногда вещи не таковы, какими кажутся, и люди совершают поступки под влиянием очень странных мотивов…

– Поппи, ты говоришь загадками, – закричала окончательно сбитая с толку Энджел. – Но что бы ты ни имела в виду, я буду скучать по тебе. И Грэг… – добавила она расстроенно. – Как грустно, что он не смог приехать на свадьбу – папа сказал, что кто-то был должен остаться дома, чтобы присматривать за ранчо.

– Ну ничего, – добавила она, немного повеселев. – Я увижу его, когда мы будем дома в наш медовый месяц.

Бедная Энджел, подумала Поппи, когда та исчезла с последними свертками в коридоре, бедная, бедная Энджел, я не хочу причинить тебе боль. Подойдя к зеркалу, Поппи стала рассматривать свое отражение, потирая руками щеки, чтобы вернуть им румянец, и убирая нерасчесаные волосы в прическу. Покажется ли она Фелипе красивой после Энджел?

Вся неделя была посвящена разнообразным вечерам и приемам, но теперь вместо того, чтобы избегать Фелипе, Поппи старалась быть поближе к нему, ловила его взгляд через стол, стремилась мимоходом коснуться руки; она смотрела на него украдкой, и легкая улыбка дрожала в уголках ее губ, ее голубые глаза говорили красноречивее слов…

Дядя Умберто – высокий, безупречно одетый горожанин, впервые в этом году открыл двери палаццо Ринарди в качестве хозяина званого вечера. Целая армия рабочих и уборщиков трудилась, не покладая рук, чтобы привести в порядок дворец и подготовить его к балу и грандиозному роскошному приему в честь бракосочетания, которое должно было состояться через два дня. Более чем четыре сотни избранных гостей были приглашены на это торжество. Длинные окна палаццо пылали светом тысяч свечей, отражаясь волшебной сказкой в залитых лунных светом водах Гранд Канада – именно так, как рассказывал Поппи Фелипе.

Поппи была в отчаянии – у нее так и не было возможности поговорить с Фелипе наедине. Бедный Фелипе, думала она, когда поднималась по ступенькам наверх – туда, где он ждал, чтобы поприветствовать своих гостей. Он вынужден жениться на девушке, которую не любит, чтобы спасти свое наследие. Но она избавит его от всего этого. Она спасет его. В ее глазах был отчаянный блеск, когда она улыбалась ему, и сердце ее тоскливо замирало, потому что она не могла не помнить о том, что они не обменялись ни единым интимным словом с того самого чудовищного вечера в консульстве, когда его взгляд словно стер ее с поверхности земли. Его земли.

Она мучительно гадала – было ли это плодом ее воображения, или же он действительно смотрел в ее сторону чаще, чем всегда нынешним вечером? Надежда зашевелилась у нее в сердце, и Поппи отчаянно думала – может быть, он понял наконец, что жениться на Энджел из-за денег нехорошо, неверно, не нужно? Что он любит ее так же безумно, как она любит его, и что они не могут жить друг без друга? Как серая тень в своем струящемся бархатном платье, она тихо сидела среди судачащих гостей и ждала. И когда Фелипе пробормотал Энджел какие-то извинения и направился к двери, она быстро встала и пошла через комнату за ним, схватив его затем решительно за руку.