Богатым быть не вредно
Шрифт:
Завотделом не обратил внимания на ее шпильку и невозмутимо спросил:
– Так что вы решили?
Подумав, она ответила:
– Мне, собственно, и решать нечего. Вот что, уважаемый и неугомонный мой Василий Васильевич, оклад у вас останется прежним. Расценка на регистрацию брака тоже. А насчет добрачных консультаций – в этом что-то есть…
– Вот именно, Генриетта Степановна, вы же не будете отрицать, что хороший консультант, как хороший любовник, только укрепляет семью.
Директор немного покраснела и сказала:
– Учтите, что все
– Позвольте, позвольте, Генриетта Степановна, – Вася поднял руку и с досадой ударил себя по колену, – почему вы считаете, что брать деньги за добрые и полезные советы безнравственно?
– Голубчик, неужели так трудно понять. Это все равно, что вас кто-то из приезжих попросит объяснить, как пройти на ту или иную улицу. А вы что ему скажете: дай рубль, потом объясню?!
– Нет, нет, вы меня не путайте, сам запутаюсь! Я считаю, что не брать плату за нужные и полезные советы – бесхозяйственно.
– Объясните…
– Объяснение простое: чем дороже мне кто-то достается, тем больше я буду его или ее ценить. Вам понятно?
– Не совсем. Вернее, совсем непонятно.
– Молодые, подав заявление, должны сразу знать, что за все в жизни им придется платить. Даже за советы! А я ведь буду им давать советы не простые, и вы это знаете. Я даже смогу разоблачить тех, кто преследует корыстные цели. Вы же сами знаете, что не все женятся и выходят замуж по любви.
– А вдруг и вы ошибетесь?
– Ничего, на ошибках учатся…
Этот разговор длился до обеда. Кукушкину так и не удалось убедить Генриетту Степановну в полезности своей идеи. В подавленном состоянии он оставил свое заключение на сценарий Валентины Михайловны и хотел уже уходить, но директор его окликнула:
– Василий Васильевич, у меня к вам еще один вопрос…
Вася неохотно остановился.
– Василий Васильевич, это правда, что вы вчера в присутствии моей подчиненной обозвали меня дурой?
Ее обидчивость показалась ему смешной.
– Ну, Генриетта Степановна, не будьте же вы дурой и не верьте в гнусные сплетни! О Господи, это же надо…
– У вас какое образование? – спросила она впервые строго.
– Историческое.
– А я думала – дошкольное.
– Вы что, не верите в мои способности?
– Отчего же, я вижу, что вы способный горлохват…
Вася никому еще не позволял, чтобы с ним разговаривали в таком тоне.
– Вы уже все сказали?
– Нет, только то, что вы услышали!! – оказывается, она тоже умела кричать.
– Тогда я пошел!
– Валите кулем, пока трамваи ходят!
Эти слова он услышал за дверью ее кабинета. В приемной Вася столкнулся с Валентиной Михайловной, которая уже его разыскивала. Не останавливаясь и ни с кем не здороваясь, он направился в свой кабинет. Второй
Минут через пять Валентина Михайловна постучала к нему.
– Это ты донесла директрисе, что я ее обозвал дурой? – спросил рассвирепевший Вася, совершенно забыв о своей способности читать мысли.
– Я еще не совсем спятила, – ответила она улыбаясь. – Ты разве забыл, как ты сам орал на весь Дворец?! Советую соблюдать технику безопасности, если ты намерен здесь работать.
– Ну ничего, – начал остывать Вася. – Я ей когда-нибудь все равно свинью подложу.
– Ой, было бы неплохо, если б на какой-нибудь праздник! – обрадовалась Валя.
Глава 7
Третий свой рабочий день Кукушкин решил начать так, будто он всего-навсего маленький человек, мечтающий о большой зарплате. Он серьезно задумался над тем; что язык его – враг его. И действительно: университет пришлось бросить, семейная жизнь потерпела крушение, ни на одной работе долго не задерживался, и вот даже сейчас, когда нашлась ему наконец работа по душе, у него не клеятся отношения с сотрудниками. Нет, надо менять себя! Немедленно!
На работу Вася поехал общественным транспортом. Это был первый шаг навстречу себе, обновленному Кукушкину. В троллейбусе он был ужасно скромным и деликатным и даже не нагрубил какому-то гражданину, проверяющему его карманы:
– Очень сожалею, уважаемый, но в этом кармане у меня нет ни копья.
Субъект тоже оказался вежливым:
– Извините, но я должен убедиться…
– В таком случае посмотрим в другом, – Вася с трудом повернулся в толкучке к нему боком: – Будьте любезны.
В другом кармане были три рубля и талоны. Неизвестный проявил чуткость и не оставил его без средств на проезд.
На работе завотделом со всеми поздоровался первым. В приемной попросил аудиенции у Генриетты Степановны через секретаря. В кабинет вошел тише воды, ниже травы. Разговор начал робко, почти как влюбленный юноша.
– Смотрю я на вас, Генриетта Степановна, как на живой светофор, и думаю, какой же свет загорится в ваших глазах?
– А вы как думаете? – насторожилась директор, явно ожидая подвоха.
Завотделом вместо ответа заулыбался на все тридцать два зуба.
– Почему вы улыбаетесь? – глядя на его заразительную улыбку, она невольно растянула рот до ушей.
– А потому что мне… это ничего не стоит.
– Знаете, почему я вас терплю? – вздохнула Генриетта Степановна. – Потому что вы меня развлекаете. У вас душа нараспашку, и я знаю почему. Потому что в ней вам прятать нечего. Короче, я ознакомилась с вашим заключением. Да, я не дочитала сценарий Валентины Михайловны, но уже сейчас могу сказать: не пойдет.
– Помилуйте, Генриетта Степановна! – Кукушкин вскочил и подошел к ней так близко, что ей показалось: сейчас он бросится на нее с умоляющими объятиями. – Я не могу подвести Валентину Михайловну, я дал ей слово…