Богатырь Христофор

Амфитеатров Александр Валентинович

— Что со мною? устыдился богатырь, — мн трудно поднять дитя, которое въ пору няньчить любой баб?

Собравъ свою силу, онъ одоллъ тягу и шагнулъ въ рку. Воды въ Рейн тмъ часомъ очень прибыло, и Христофоръ погрузъ по самыя плечи. Ребенокъ сидлъ на хребт богатыря въ важномъ и спокойномъ молчаніи.

Христофоръ выбивался изъ силъ подъ непонятною тяжестью ноши: точно весь міръ навалился на него. Онъ задыхался,

обливался потомъ, жилы на лбу надулись, какъ веревки, готовыя лопнуть отъ напряженія. Нсколько разъ онъ близокъ былъ упасть на колни: ноги его гнулись и вязли въ ил и песк. Наконецъ, онъ — чего никогда не бывало прежде — оступился; волна опрокинула его, хлынула ему въ ротъ и носъ, душила, не давала подняться.

— Христосъ! Пусть я пропаду — спаси невиннаго младенца! — подумалъ Христофоръ, крпко прижимая къ себ ножку дитяти.

И въ тотъ-же мигъ снова былъ на ногахъ, а ноша показалась ему теперь много легче.

Молчаливый младенецъ отверзъ уста и произнесъ:

— Помнишь ли ты свой грхъ, когда, служа индйскому царю, ты убилъ многія тысячи людей, раззорилъ и обездолилъ многія семьи?

— Помню… но откуда ты знаешь? — удивился Христофоръ.

— Сейчасъ — за то, что, въ смертномъ страх, ты подумалъ обо мн, - этотъ грхъ теб простился.

Снова оступился Христофоръ, снова сталъ тонуть, снова заплакалъ онъ къ Христу:

— Пожалй дитя, которое несу я на плечахъ!

Когда Христофоръ оправился, ноша показалась ему легче перышка. А младенецъ сказалъ:

— Помнишь ли ты свой грхъ, когда обманулъ тебя дьяволъ, и ты покорился ему и сталъ творить его злую волю?

— Помню, дитя.

— Сейчасъ — за то, что, утопая, ты думалъ не о себ, но обо мн — этотъ грхъ теб простился.

Такъ добрались они до середины Рейна, — и тутъ младенецъ внезапно сошелъ съ плечъ Христофора и пятнышкомъ свтлаго тумана побжалъ предъ нимъ по водамъ вверхъ по теченію рки….

— Христофоръ! Иди за мною, Христофоръ! — звенлъ издали его серебряный зовъ.

Богатырь понялъ, что надъ нимъ свершается чудо и благоговйно отдался во власть ему.

Онъ шелъ за пятнышкомъ и удивлялся, что рка, вмсто обычнаго теченія, начала подниматься подъ его ногами струистою полосою свтло-зеленаго свта. Влага отвердла. Онъ ступалъ по ней, какъ по горному хрусталю, и она звенла подъ его ногами сотнями стеклянныхъ колокольчиковъ. Впереди

синло. Что? море или небо? — Христофоръ не усплъ разобрать, какъ уже утонулъ въ бирюзовой пучин — живой, трепещущей, населенной милліонами свтлыхъ образовъ. Они колыхались въ волнахъ дрожащихъ лучей, не похожихъ ни на лучи солнца, ни на лунные… Мелькали прекрасныя лица, сіяли задумчивые глаза, вяли радужныя одежды, вспыхивали огненныя крылья, сверкали короткими молніями золотые мечи… И вся жизнь этого таинственнаго воздушнаго океана свта и образовъ сливалась въ торжественномъ грохот, звучавшемъ, какъ пснь побды — пснь, выросшая въ общемъ ликованіи дивнаго царства, до величія громовыхъ раскатовъ, до рева морскихъ валовъ у подножія первозданной скалы. Христофоромъ овладло радостное предчувствіе.

— Я у Христа! думалъ онъ, — такъ хорошо можетъ быть только у Христа!

И незримая сила поставила его предъ сверкающимъ престоломъ Того, Кого любилъ и искалъ онъ такъ страстно, такъ долго. И онъ доврчиво протянулъ Ему свою крпкую волосатую руку и сказалъ:

— Это ты, Господи? Я нашелъ Тебя, наконецъ. А я — богатырь Христофоръ, пришелъ служить Теб, потому что Ты сильне всхъ на свт.

Но Господь сказалъ:

— О, Христофоръ! Какой службы еще ты хочешь? Ты служилъ мн — самъ того не зная — всю свою жизнь. Каждый день твой былъ подвигомъ во имя Мое. И такъ могучи были вра и любовь твоя ко Мн, что, когда Я возложилъ на твои плечи Себя самого и весь міръ, съ грхами его, коего Я Искупитель, — ты не погибъ подъ тяжестью, но вынесъ Меня изъ водной пучины… Велика твоя служба и велико будетъ воздаяніе. Теперь-же поздно теб служить Мн, потому что ты умеръ. Войди въ Мой домъ и сядь съ нами не слугою, но гостемъ званнымъ и избраннымъ!

Такова легенда о св. Христофор. По крайней мр, такъ разсказываютъ ее амальфитанскіе монахи, и такъ изображена она на грубой фреск подъ навсомъ голой скалы Санъ-Кристофано… Простодушный сдой богатырь несетъ на плечахъ Младенца Христа черезъ бушующій потокъ… А вблизи ревутъ, бросаясь съ горы въ голубой Салернскій заливъ, живые каскады. Кричатъ орлы, плещетъ море, дышетъ благоуханіями лимонъ, качаютъ головами стройныя пиніи, граціозно обдумываютъ свои печальныя элегіи темные кипарисы…

1901